Более того, на дороге за школой ведутся ремонтные работы и никаких машин, аварий или смертей там, насколько я знаю, не происходило. К тому же, если бы то, о чем вы говорите, действительно произошло у стен школы, вам как директору незамедлительно бы сообщили, если, конечно, сотрудники правопорядка и здравоохранения ведут какой-нибудь учет дорожно-транспортных происшествий.
И о том факте, что разбирательство с участием трансформера требует присутствия представителей школы, на попечении которых он находился в момент нарушения закона, думаю, не стоит вам напоминать. Но насколько я понимаю, никто не обращался к вам с подобными вопросами.
Побагровевший директор едва сдерживался будучи отчитанным словно какой-то мальчишка. Если бы не его фамилия, этому выскочке не поздоровилось бы, и все же гнев, клокотавший внутри, должен был найти выход.
— Белецкий! — парнишка вздрогнул. — Что за идиотские шутки?! Или тебе в колонию захотелось?!
Марк, согнувшись чуть ли не пополам, отчаянно мечтал исчезнуть из кабинета директора, пусть и в колонию.
— Думаю, Марк сделал это не нарочно, потому что кое-что вчера всё-таки случилось.
Услышав свое имя, произнесенное почти чужим человеком, омега вздрогнул. Никто, кроме родителей, бабушки и дедушки, да еще Антона не звал его по имени, обходясь либо фамилией, либо гадким ярлыком.
— После звонка я наткнулся на Марка в коридоре. Он выглядел бледным и потерял сознание, когда я проходил мимо. Я отвез его домой, а по пути он бредил.
В этот момент в дверь постучали, и поэтому директор не обратил внимания, как ошалело вытаращил глаза омега, забыв про свою истерику и неверяще глядя на железную осанку старшеклассника, продолжавшего стоять с непроницаемым лицом, возвышаясь над столом директора.
— Максим Александрович, можно войти?
— Да, да, Федор Борисович, у меня здесь как раз ваш ученик.
— О, а я, — омега средних лет слегка растерялся, проведя рукой по копне каштановых волос, — а я как раз нес отчет о прогуле Белецкого.
— Что вы говорите? Похоже, Белецкий, вы сегодня отвлекли всех, кого только могли.
— Все в порядке? — встревоженно осведомился классный руководитель Марка, едва дождавшись, когда директор замолчит.
— Как сказать, Федор Борисович, как сказать. Скажите, вчера Марк вел себя как обычно?
Вопрос привел учителя в растерянность.
— Насколько я знаю, Андрей Викторович составил на него отчет за опоздание на урок химии, и еще, сегодня утром звонил его папа. Просил не ругать за отсутствие домашнего задания, якобы он плохо себя чувствовал накануне.
