— Раз вы один, задержусь, пожалуй, на пару дней. Уверен, ваш… друг ничего не будет иметь против? — пошутил он, ожидая, что Алис начнёт выкручиваться.
— Задержись, — вдруг ответил эльф, и между ними повисла странная пауза. — В твоём состоянии лучше отдыхать. У меня есть несколько рецептов, которые быстро поставят тебя на ноги, — протараторил Алияс на одном дыхании.
В голове к этому времени прояснилось — похоже, эльф действительно знал толк в снадобьях.
Шайс прекрасно осознавал некоторую двусмысленность своего пребывания в этих стенах, учитывая своё приглашение проводить его и замечание о том, кто останется ночевать в этом доме. Неужели Алияс этого не понимал? Или самоотречение и любовь к ближним заставили протянуть руку раненому… но о нём было кому позаботиться. Не легче было бы отослать его семье? К чему себя обременять ненужными заботами и портить отношения с нелюбовником… а может, он как раз собирался заставить Борея ревновать?
Что ж, мыслей было множество, но Шайс совсем не хотел возвращаться в пещеры и принимать помощь от матери, предавшей его доверие. Счёты к Борею тоже росли.
— Отлично. Я остаюсь, — твёрдо ответил он, повернув голову, несмотря на прострелившую шею боль, и заглянул в лицо эльфа.
Тот словно замешкался, не ожидая прямого взгляда, и поспешил отвести глаза в сторону.
Влив в Шайса достаточно травяных отваров и накормив его завтраком, Алияс отправился на занятия. Разомлевший от питья, роскошного жаркого и обилия внимания дракон провалился в глубокий сон.
Очнувшись, он не сразу вспомнил, где находится. Подняться с узкой кровати удалось с трудом, и всё же он сделал это, презирая самого себя за слабость.
Первым делом Шайс отыскал отхожее место и воду. От сухости во рту хотелось кого-нибудь придушить, но кувшин с чистой родниковой водой нашёлся на краю стола. Головокружение от впечатляющего похода заставило дракона усесться на табурет. Обтирая мокрый подбородок тыльной стороной руки, Шайс, не торопясь, оглядывался.
В жилище эльфа ему удалось побывать впервые, и, несмотря на кажущуюся простоту и убогость, на стенах и в углах отыскались весьма примечательные предметы домашнего обихода и те самые травы, отваром которых его нещадно накачали. Ветки, веники и гроздья подсушенных ягод аккуратно висели вдоль стены у печи. Над ними, высоко на полках, под самым потолком выстроились в ряд кувшины и горшки всевозможных размеров и оттенков коричневого. Стол, за которым расселся неожиданный гость, был идеально чистым и располагал небольшим набором пузырьков и ёмкостей.
