Эльф отыскался там, где и должен был.
Мирис утопал в плотном многослойном настиле из шкур, поднимавшемся на локоть от пола. Рядом не наблюдалось привычной кровати, подушек или других предметов спального обихода, но для Дарта сейчас это не имело никакого значения.
Он убедился в том, о чём подозревал, решив поверить словам подруги.
Если предположить, что Марена была права, Мири поощрял поклонников, стараясь заставить Дарта ревновать, в чём, кстати говоря, добился неплохих успехов. Но если эльф действительно был влюблён (иначе зачем он спрашивал, куда исчез Дарт, а затем снова возобновил свои «ночные приглашения» в комнату общежития, стоило тому возникнуть на горизонте), Мирис не смог бы, как думал или, скорее, надеялся Дарт, так просто разделить себя с незнакомцем. Тем более — здесь Дарт снова решил внять словам Марены, если эльф действительно был влюблён в него на протяжении нескольких лет.
Всё оказалось именно так, как предполагал Дарт. Витавший в чудесных сновидениях идиот, должно быть, видел почти реальные сны о том, как чудно проводит вечер. А в это время Мири спал в собственной постели безмятежным сном. И в абсолютном одиночестве.
Хитрый мальчишка нашёл способ сделать всё по-своему, чтобы суметь и волков накормить, и овец сохранить.
Дарт отбросил в сторону свой плащ и опустился на шкуры рядом с эльфом. Парень, тёплый ото сна, сжал ладонь и уткнулся в неё носом, выглядя как самый невинный ребёнок. Маг старался не смотреть ниже, заметив, что Светлый предпочитает для сна лёгкую прозрачную рубаху. Отчего-то он был почти уверен, что даже в случае удачного завершения разговора, с которым он пришёл в обитель эльфа, доступ к телу ему откроют очень нескоро, так что посчитал за благо не дразнить себя почём зря.
Коснувшись острого плечика Мириса, Дарт ждал, что тот очнётся, но Мирис только заёрзал устраиваясь удобнее под прикосновением, будто укрывался им. Дарт сглотнул — и решил позволить себе полюбоваться мирной картиной, ведь после этой ночи с покоем будет покончено на некоторый срок, так что, наверное, он заслужил небольшую передышку. Особенно припоминая Светлому все бессонные ночи, которых тот ему стоил вместе со всеми своими воздыхателями, дремлющими под дверью, о чём Черный, конечно, не имел ни малейшего понятия до нынешней ночи!
Дарт опёрся на локоть, склонившись к Мири и всё так же не отнимая руки. И не было ничего естественней, чем находиться рядом со Светлым, охраняя его крепкий сон. Мирис был так спокоен и прекрасен, что на это хотелось смотреть вечно. Всё равно что наблюдать за магией плясавшего в костре пламени или мерцавшими на небе звёздами.
