Но думал я, признаться, совершенно о другом, после одного случая…
Вернувшись домой раньше обычного, я застал Тагира спящим в библиотеке. Учебники разлетелись вокруг глубокого кресла, в котором прикорнул котенок, сопя влажным носом и старательно потираясь щекой о мягкую обивку. Интересно, что снилось моему младшему?
Пожалуй, сегодня мы сменим установленный порядок и вкусным ужином его побалую я.
Тихонько подкравшись к соне, я легонько коснулся его тощей лапки. Так и есть, спит как убитый. Еще бы, вся квартира на нем, да еще учеба. Я сжал лапу сильнее, чуть потрусив конечность.
Вдруг он взмылся высоко над спинкой кресла и зашипел что было сил. От неожиданности я не успел среагировать, и мой котенок полетел вниз вместе с креслом и столом. Слух резанул цокот разлетевшихся повсюду стекляшек.
Легкому тельцу, рухнувшему сверху, удалось повалить меня навзничь. Смех, да и только.
Придя в себя от удивления на необычно бурную реакцию котика, я первым делом поинтересовался, не ушибся ли он. Малыш что-то промычал мне в плечо и не двинулся. Может, ударился, бедолага, и боится признаться?
— Тагир-р-р, — как можно мягче позвал я, показывая, что бояться не стоит.
— Простите, пожалуйста, — пролепетал Таг и, поднявшись на ноги, вымелся из комнаты помелом.
Вот так номер, — удивился я наглости мелкого, оставившего меня в одиночестве разгребать устроенный бардак. Ладно, чего уж там. Может, он перепугался и сидит в углу. Могу для разнообразия сам справиться. Старший я в конце концов или нет?
Я не спеша поднялся на ноги, и оглядел фронт работ: перевернутая мебель, порванная книжка, мелкие осколки разбитого стакана, в котором, судя по всему, было молоко. Жидкость успела впитаться в ковер — придется сдавать в чистку, но ничего непоправимого.
На пороге возник Тагир. Уши и мордочка низко опущены, в руках ремень. Он подошел, не произнося ни слова, и сунул мне его. Я растерянно сжал кожаную полоску в лапе, надеясь, что малыш объяснит странное поведение.
Вместо этого он отвернулся и пошел к кушетке. Опустился на колени, лег на нее плашмя, пряча мордочку в мягком бархате и приспуская шорты. Его хвост изогнулся в вызывающей фигуре, открывая моему взгляду крошечную розовую звездочку.
— Я готов к наказанию, Старший, — тихо, но твердо мяукнул котенок.
А я-то думал, он удивил меня минуту назад. По-моему, в тот момент у меня просто отвалилась челюсть. Получалось, что он посчитал себя виноватым в том, что я его напугал спросонья и теперь собирался мужественно принять наказание за беспорядок. Принес мне ремень!
