— Помни, — произнёс Лиадро то, что неизменно повторял при каждой встрече. — Однажды ты станешь жрецом и на твои плечи ляжет огромная ответственность. Тебе предстоит не только сохранить мир, — говоря о мире, отец всегда имел в виду земли, принадлежавшие Касте, — но и расширить его границы, насколько это будет возможно.
По центру карты располагалась огромная часть суши. Она занимала всё пространство, вытягиваясь с юго-запада на северо-восток. В нижнем левом углу взгляд Лето привычно отыскал Гешенскую возвышенность, скользнул дальше вдоль долины по руслу реки и увидел обозначенное устье, терявшееся в море. Вся долина занимала крошечный уголок карты. Выше к северу — скалы, ниже к югу — леса, и ещё множество городов и селений раджанов повсюду. Владения Касты расползались во все стороны. Только у самого края пергамента, на северо-востоке, линия заворачивала круг, обрезая владения границей. Там, за этой линией, лежали Дикие Земли.
Лето не имел чёткого представления насколько они обширны. Еще малышом задавая вопрос, он неизменно получал ответ, что земли там предостаточно, и однажды Каста непременно завоюет владения дикарей. И в это можно было поверить. Войска Касты постоянно сражались с варварами, предпочитавшими недостойный бой: бой по ночам, полный хитростей, обмана и уловок. И вели его успешно, громя врага и перекраивая карту; строили новые анаки и закладывали поселения, медленно наполнявшиеся людьми. Именно этим был неустанно занят Верховный жрец, ведя бесконечные совещания с субедарами, прибывавшими в Барабат со всех рубежей империи.
— И чтобы ноша была посильной, — продолжил отец после долгой паузы, во время которой оба они думали о своём, — тебе следует заручиться всей поддержкой, которая возможна. Всегда думай наперёд. Мы, раджаны, не почиваем на лаврах и не ведём себя небрежно; мы рискуем собственной жизнью…
— …Но не благоденствием Касты. Мы сильны, но лишь дети Аума, и нам не следует об этом забывать, — закончил за отца Лето.
— Верно, сын. И поэтому я хочу, чтобы завтра ты зашёл в дом Исидо Дорто и… — Лето слегка встревожился. — И отнёс подарок Виро в знак нашей нерушимой договорённости.
Плечи Лето чуть опали. Повинность была не самая завидная, но, пожалуй, посильная и разумная. Семья Толедо могла решить, что из-за личных дрязг пострадала договорённость. Этого не следовало допускать, затрагивая честь семьи, глава которой — старший субедар Исидо Дорто, названный брат Верховного жреца, отсутствовал в анаке по важному поручению, о сути которого не знал никто, кроме высших чинов.
