Локи.
Когда я увидел бешеный взгляд парнишки несшегося на всех ветрах прочь из города, моя звериная сущность отреагировала однозначно, на ходу перекидываясь в гепарда.
Я летел за ним так быстро как мог, выбрав самое быстрое сухопутное животное, но и этого оказалось недостаточно — пески тормозили бег, и хоть я и мог бежать без устали, тело животного подчинялось своим законам и скоро я понял, что от перегрева организм просто не выдержит и я вернусь в исходное тело. Если же попробую выбрать другое существо, усталость и физическое состояние предыдущей ипостаси передадутся новой, а человек, даже в полную мощь, не мог двигаться быстрее хищника.
Скрипя зубами я замедлился, приходя в ярость от того что этот мелкий гаденыш решил от меня сбежать. Внутри пылало раздражение переходящее в тупую ярость — как он посмел ослушаться меня!
Ничего, как бы далеко он не ушел, я все равно отыщу его и в этом мне даже нюх зверя не понадобится. Его душа издает ни с чем не сравнимый аромат свежести и летней прохлады, но не той удушающей что царила вокруг, а нежной лесной, находимой в июньской тени развесистого дерева, там за горизонтом времен.
Я глухо прорычал, напоминая себе скорее змею, нежели кота — ну подожди поганец, дай только когтем до тебя дотянуться.
* * *
Когда я все же отыскал его в желтом море песка, мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не разрезать молодую кожу острыми бритвами когтей, навсегда отметив его своеволие на полотне более надежном, чем изменчивая память. Но… увидев до чего этот балбес сам себя довел, я не смог позволить себе такой роскоши; сгоревший, усталый, с трясущимися руками, он с трудом напоминал, того живчика из таверны хоть и тогда был по уши в дерьме. Ублюдок! Смеет угрожать своей жизни!
Когда я слегка решил его напугать в наказание, он просто потерял сознание, так и раскинувшись мешком костей, еще чуть-чуть и он бы рухнул и без моей помощи, позволяя стервятникам полакомиться своим нежным телом. Ну, Кайто, за это ты мне ответишь.
Приняв человеческий облик, мне не оставалось ничего другого как нести его до Эста-нова. Во-первых, до деревни было уже ближе, чем до города, а во-вторых он все равно захочет вернуться сюда и я, своевременно, решил не приводить в искушение этого наивного тупицу и позволить ему ускользнуть снова. Пусть сидит у себя в лачуге если там ему спокойней. Что до меня — это мелочи. За свою бесконечную жизнь я сменил столько пристанищ, что перестал обращать внимание на ценность или эстетику предметов и окружения — в моей игре это были просто декорации, которые со временем приедались глазу, и я мог сменить их с легкостью на любые другие.
