— Да.
— Это опасно.
— Я работала под исключительным законом.
— Ты провалилась?
— Да. Меня предупредили, что грозит арест. — Она улыбнулась, и то, что заставило Моттелера подумать о ней: «Сорвиголова!» — проступило яснее.
— Гм… У тебя нет родных?
— Я порвала с ними.
— Из-за убеждений?
— Да.
— Послушай, отец, — вмешалась фрау Моттелер, — дай девушке спокойно выпить чашку кофе!
— Моя жена, — сказал Юлиус, — и жена моего помощника Жозефа — того, которого арестовали, — помогают нам. Что придет в голову женщине, до того не додумается ни один мужчина, а?
— Совершенно верно, — живо отозвалась Клара.
— Кипы газет эти дамы однажды перевезли через границу в тележках с домашним скарбом, на котором сидели дети и болтали ногами. Пограничники не захотели возиться с кастрюлями и тряпками, тем более что женщины оказались на редкость сварливыми…
Клара смеется. Ей тоже приходилось прибегать к маскировке. Недаром в детстве она играла в школьных спектаклях. Искусство перевоплощения не раз пригодилось ей потом. Вот, например.
— Господин вахмистр! Я не понимаю, о чем вы говорите! Я ищу свою телку… Откуда мне знать, что здесь какое-то оцепление? У меня пропала телка! Что же прикажете: возвращаться домой без моей телки? А! Люди! Вы слышите? Где это видано, чтобы не давали пригнать домой собственную телку!.. Благодарю вас, господин вахмистр. Покорнейше благодарю!
Клара неузнаваема. Она — сама простота: этот простонародный саксонский говорок, руки, упертые в бока! Да, такая скандальная бабенка не даст спуску даже жандармам, лучше с ней не связываться!
Моттелер думает…
— Пожалуй, нам придется создавать новую базу. Где-то в районе Боденского озера, может быть.
Клара кивает головой: она знает эти места.
— Там за озером, на германской стороне, болото.
— Верно.
Он уже почти согласен на то, чтобы эта девушка ему помогала. Но надо придумать ей прикрытие. Это должно быть что-нибудь новое… Власти уже знают, что нелегальную литературу провозят даже в детских колясочках. Движение через границу большое, пограничные районы заселены крестьянами, имеющими родственников на той стороне…
И все-таки еще один вопрос:
— У такой хорошенькой девушки есть, наверное, жених?
Клара не краснеет и не смущается: в ней нет ничего от провинциальной жеманницы.
— У меня есть любимый, он русский эмигрант. И сейчас — в Париже!
Она добавляет простодушно:
— Он мне пишет так часто, что половину моего чемодана, с которым я сюда прибыла, занимали его письма.
