— Пчелы при современном сахарном кризисе, — легко взбодрил его Налогов, — сущий клад. Достаточно двух ульев, и сахарного вопроса в нашем домашнем бюджете как не бывало. Я решил купить два улья, да ты два. А приборы вместе. Согласен?
— Согласен, — совсем расцвел Азбукин. — При полутора миллиардах можно. Потом, — добавил он деловито, — обязательно мне нужно новый костюм сшить. Хотел деревенского холста купить, да покрасить.
— Зачем холсты. При полуторах-то миллиардах холста. Да ты сукна купишь. Недавно тут на базаре продавали чудеснейшее сукно по 100 миллионов аршин. Оказалось, правда, после ворованное.
— На ворованное редко попадешь, — усумнился Азбукин.
— Отчего? Цифры, статистика все определяют. Теперь возросло число безработных, следовательно, возрасло число краж. Известный процент их падает на сукно.
Налогов немного помолчал.
— Если на ворованное не попадешь, — продолжал он, — то латышское сукно всегда легко купить. А как хорошо мерзавцы ткут. Прямо от фабричного не отличишь. Сшей из латышского, не дорого.
— Это уже в третий месяц, — решил вслух Азбукин. — В первый — корова, во второй — пчелы, в третий — костюм.
— Вот тебе и переподготовка! — радостно воскликнул Налогов. — За три месяца три жизненных вопроса как со счетов долой: молочный, сахарный и костюмный. Да за такую переподготовку бога надо благодарить. Я бы на твоем месте у нашего о. Сергея молебен благодарственный отслужил.
— Ну молебен-то, положим… — пробормотал Азбукин. — Еще не получил. Да и что такое молебен, — продолжал он с ударением на слове «молебен», вспомнив антирелигиозные статьи, прочитанные в журнале «Безбожник». — Старый хлам.
В это время вошла только что возвратившаяся со службы в комхозе жена Налогова. Печать недовольства и волнения, которые она старалась скрыть, виднелась на ее лице.
— Сонечка! У Степы переподготовка, — закричал ей Налогов.
— Это еще что такое? — спросила Софья Петровна, машинально поправляя прическу и под приветливой улыбкой желая поглубже спрятать недовольство.
— Это значит, что полтора миллиарда в месяц будет получать.
— Полтора миллиарда в месяц, — пораженная несколько даже отступила назад Софья Петровна. — Поздравляю. А у нас в комхозе, представьте, вместо жалованья предлагают ячмень, изъеденный крысами, и ставят на 5 миллионов дороже за пуд, чем он стоит на базаре.
— И нам тоже, — вспомнил Азбукин.
— И неужели вы будете брать?
— Не знаю, — сказал Азбукин. — Вероятно придется.
