– Это было уже после того, как он устроил дождь из золота, -– подчеркнула Моргиана. С давно знакомым щелчком пальцев в ее ладони возникла золотая монетка, маслянисто поблескивая в тусклом свете ламп. Аладдин только сейчас заметил, что рядом с ней лежат целые горки таких монет – точь-в-точь уменьшенная копия несметных сокровищ, лежащих грудами в Пещере Чудес.
Он нахмурился и взял из ее рук монету. Она не возражала, что было очень на нее непохоже. Прежняя Моргиана тут же рявкнула бы на него и отобрала монету назад. Сейчас же она спокойно смотрела, как он осторожно зажал монетку между большим и указательным пальцем, поворачивая к свету, чтобы лучше разглядеть чеканку. Похоже, она и впрямь была сделана из чистого золота, потому что казалась слишком тяжелой для такого маленького размера. Одна ее сторона была гладкой, а на другой проступал странный, угловатый символ, который он никак не мог разгадать. С виду древний и какой-то угрожающий. Не то стилизованная ящерица, не то...
– Попугай, – подсказала Моргиана. – Так мы думаем. Злющая тварь, судя по ее виду. Вот, видишь? Это вроде как открытый клюв, а это когти... В общем, при некотором воображении похоже на попугая.
– Ага, вроде похоже... А у Джафара есть ручной попугай, верно?
Моргиана кивнула. Он вернул ей монету. На самом деле изображенная на монете тварь казалась ему больше похожей не на попугая, а на дьявола.
– А эти монеты, они... остаются? Не исчезают через некоторое время, не превращаются в черепки, как сокровища ифритов в старых легендах?
– Нет, ничего подобного, – пожала плечами Моргиана. – Никуда они не деваются. Они настоящие.
Аладдину это не нравилось. Он никак не мог выкинуть из головы горы древнего золота, похороненные в пустыне.
– А что с принцессой Жасмин? – спросил он наконец.
– Джафар собирается жениться на ней. Полагаю, чтобы закрепить свое право на трон.
– И она что, согласилась? Она хочет за него замуж?
– О да, не сомневаюсь, она просто сгорает от нетерпения стать женой бывшего визиря, который в два раза ее старше, и который только что убил у нее на глазах ее отца, и про которого все знают, что он злобный и жестокий тип, – хмыкнула Моргиана. – Когда ты успел так поглупеть, Аладдин?
– Но ведь она его не любит!
– Да кто ж его любит, – хихикнул Дубан. – Говорят, даже мамаша бросила его, когда он был еще младенцем, такой он был злющий.
– Да, но разве у нее есть выбор? – спросила Моргиана. – Ей еще повезло, что он не убил ее вместе с отцом. Возможно, они заключили нечто вроде сделки. «Ты выходишь за меня замуж и тем самым узакониваешь мои притязания на трон, а я за это оставляю тебе жизнь». А чему, собственно, ты так удивляешься? Обычно это первое, что вы, мужчины, делаете, когда добиваетесь власти. Наказываете всех женщин.
