Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций] | страница 7

Уве Бремер принес гравюру. Лошадь — в какой-то затейливой сбруе, обузданная по правилам свободного искусства. Так он и называет картину: «Обуздать лошадь по-новому». Конечно, подразумевается геральдический конь на гербе Нижней Саксонии, а конь, между прочим, совершает прыжок справа и снизу — влево, наверх. Символика достаточно прозрачная, чтобы мы сохраняли надежду, что когда-нибудь наша родная нижнесаксонская лошадь снова прыгнет влево, в пользу социал-демократов.

Это был просто веселый праздник под затяжным дождем — без особой политической окраски. Вот почему Гюнтер Грасс и сказал тогда очень серьезно: кандидат — то есть я — должен еще многому научиться, и он был не так уж далек от истины. Гюнтер Грасс, великий немецкий писатель и остроумный полемист, всегда возбуждал мой интерес. Я читал его книги и восхищался его языком. Среди подрастающего поколения социал-демократов, так называемых внуков Вилли Брандта, Грасс, по всей вероятности, не считал меня первым номером. Но он для меня был первым, прежде всего как писатель, а вместе с тем как политик, чье мужество и непреклонность меня восхищали. Я бы сказал, что девизом его жизни в политике можно считать фразу Вилли Блайхера, выдающегося профсоюзного деятеля, которого по праву называют последним рабочим лидером: «Никогда не сгибайся перед другим человеком». Не только книги Грасса, но даже его заблуждения — и, в частности, описанная этой фразой его манера держаться — вновь и вновь производят на меня впечатление.

Янссен отправляет готовые зонты обратно владельцам. Широким жестом он посылает зонт вниз. Он восседает на стуле, венчающем стол, как на троне. Стол окружен плотной гроздью людей, приехавших под дождем в долину Вендланд, чтобы вместе с нами отпраздновать старт предвыборной гонки. Снаружи и сверху, по потолку палатки, барабанная дробь затяжного дождя, а внутри — царапанье черного штифта в руке Хорста Янссена.

Другой звук: хлопок, а точнее чмоканье. Учитель Тегтмайер терзает своей хворостиной кого-то из учеников — руки вперед ладонями вверх. Пробирало превосходно. В бекстенской неполной средней школе все боялись учителя Тегтмайера. Когда утром он шел нам навстречу — а жил он в здании школы — и если лицо у него имело синюшный оттенок, это означало одно: всем в укрытие! Опять вспоминается время около 1950 года. Барак, где мы жили, был построен из досок, наша семья занимала две комнаты. В пристройке — самый примитивный клозет. Дом стоял у футбольного поля спортивного общества «Бекстерхаген», позднее я тоже играл здесь в футбол. И поскольку барак буквально граничил с футбольной площадкой, его стенка и угол провоцировали юных, изголодавшихся по движению игроков: мяч нередко встречал на пути деревянную стену именно потому, что удар был метко нацелен и исполнен не без спортивной злости.