У Поликарпова было острое зрение. Он и на этот раз раньше других увидел недостаток, присущий его машине, — малую маневренность. Раньше это не так бросалось в глаза, завораживал мировой рекорд высоты. Но теперь, когда появился новый двигатель, пелена с глаз опала.
Новый истребитель со значением назвали «Чайкой». Он и впрямь отличался высокой маневренностью, этому способствовало убирающееся в полете шасси. Максимальная скорость самолета доходила до 440 километров в час.
Если «Чайка» чем-то не походила на чайку, то это, конечно, своими крыльями: Поликарпов создал биплан. Птица обходится парой крыльев, а самолету хорошую маневренность на горизонталях придают две пары крыльев. Они помогают парить, несут его, как былинку.
Новый двигатель Швецова пришелся впору и на поликарповском истребителе-моноплане И-16. Чкалов, испытавший машину в воздухе, дал ей высокую оценку.
Ах, эти оценки мирного времени! Они рождались после мучительных раздумий, взвешивались на аналитических весах неподкупной совести, их давали знатоки своего дела — испытатели, у которых слово — на вес золота. И все-таки эти люди, говорившие сущую правду, заблуждались. Боевая машина могла показать себя по-настоящему только в бою.
В те дни немногие знали, что наши истребители сражаются в небе Испании. Бои уже шли в предместьях Мадрида, и машины Поликарпова были надеждой республиканцев. Первое время они, надо сказать, оправдывали эти надежды: немецкие и итальянские эскадрильи, поспешившие на помощь генералу Франко, не выдерживали натиска наших маневренных, напористых истребителей. Обломки фашистских самолетов, сбитых «нашими», догорали на мадридских площадях, радуя истомленных войною людей. Жители испанской столицы на свой лад перекрестили хранителей неба, дали им ласковые имена. Были бипланы и монопланы, стали «чатос» и «моска» — «курносые» и «мушки».
Далеко на востоке, за тысячи километров от испанского фронта, в русских городах сугубо штатские люди становились стратегами. По вечерам они выходили из домов, обступали огромные уличные карты военных действий и с болью смотрели, как изогнутые черные стрелы, словно сахарные щипцы, сжимали Мадрид.
Республиканцы бились из последних сил. Гитлер, чтобы помочь Франко, бросил в Испанию крупные соединения новейших истребителей Мессершмитта. Их превосходство обозначилось сразу. «Курносые» и «мушки» были не в силах с ними соперничать: в воздухе они оказывались слабее.
Этот вывод тяжкой вестью переходил из инстанции в инстанцию, обрастая заключениями экспертов, особыми мнениями военных специалистов и руководителей авиапрома. Прежние оценки разом поблекли, утратили свою значимость и скорее походили на ярлыки, которые все еще украшают уцененный товар.
