Или письмо, адресованное одновременно депутату и конструктору. Инженер одного из московских заводов к короткой записке приложил чертежи и схемы предлагаемого им авиационного двигателя. Расчет точный: если конструктор Швецов не захочет вникать в пространный проект, то конструктора «заставит» депутат Швецов. Но Аркадий Дмитриевич предпочитал не спорить с самим собой. Он внимательно познакомился с проектом «реактивно-винтового роторно-золотникового мотора», выявил толковые идеи и лично написал автору ответ. Правда, ответ мог утешить лишь умного и хладнокровного человека: схема двигателя признавалась нецелесообразной «по причине исключительной усложненности и невероятной дороговизны».
Под новый, 1950-й год Швецов возвратился с курорта, и помощник показал ему шесть тяжелых томов:
— Знаете, сколько тут писем? Полторы тысячи. Жаль, что мы не учитывали те просьбы и обращения, которые поступали не в письмах, а, скажем, по телефону. Полагаю, что потянуло бы тысячи, этак, на две с половиной.
Аркадий Дмитриевич оценивающе посмотрел на переписку:
— Это лишь по одному избирательному округу. А сколько их по всей стране! Может быть, с моей стороны нескромно, но хочу все же сказать вам, что согласился бы до конца жизни заниматься таким делом.
Помощник улыбнулся:
— Депутатом можно избирать не однажды.
— Можно или нельзя — это говорят сами избиратели. И я полагаю, что они помнят о моем возрасте: пятьдесят восемь есть пятьдесят восемь. А ведь у нас столько молодых и сильных!
Через полтора месяца в стране началось выдвижение кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР. В Кунгурском избирательном округе первое предвыборное собрание проходило на машиностроительном заводе. Просторный рабочий клуб был переполнен. Технолог Мария Скворцова, войдя в зал, увидела, что нет ни одного свободного места. Она протиснулась вперед и стала рядом с пожилой работницей из литейного.
— Кого будем выдвигать? — шепотом спросила Скворцова.
— А кого бы ты хотела? — вопросом откликнулась литейщица.
— Я за Швецова. Ведь это он спас меня прошлой весной. Врачи только руками разводили: нужно новое лекарство, а взять негде.
И поверишь? Муж позвонил Швецову, все рассказал, а тот позвонил в Москву, министру здравоохранения, и лекарство прислали с первым же самолетом.
— Вот и выйди на трибуну, расскажи про это.
— Стесняюсь я как-то при народе выступать.
Председательствующий потряс колокольчиком, вызывая внимание на себя, и приступил к своим обязанностям распорядителя. Уже первый оратор, перечислив достижения страны за истекшие четыре года, назвал имя Швецова. О его депутатской деятельности он говорил, не заглядывая в листки, которые спрятал в карман пиджака. Мария Скворцова слушала длинный перечень добрых дел депутата, ожидала, что упомянут и ее имя, но, видно, оратор не знал о том случае, который она рассказала литейщице. А в другом конце зала инженер Авинов, нелюдимый, замкнутый человек, думал, что хорошо бы вновь избрали Швецова депутатом, тогда бы он непременно помог ему, Авинову, в его беде.
