– Аннет уверена, что подпишешь. Иначе бы она не мотивировала нас твоим примером и не позволила бы этому задаваке перенести еду за наш стол. Так что… обдумай хорошенько и не нахами тому, от кого будешь зависеть долгое время. И да, мы все до единой завидуем тебе. Долгие недели обучения, работа с самых низов… и вместо нас просят какую-то девчонку из бара! – сухо прокомментировала Жаклин, указывая Вив на ее нынешнее положение.
– Была б моя воля…
– Ага… все было бы иначе, но мы обслуга и нас никто не спрашивает. Так что радуйся… и добро пожаловать в семью, – улыбнулась ей рыжая, протягивая ладонь. – Эми.
– Вивьен, – немного растерянно ответила Вив, пожимая протянутую ладонь. – А что делает личная горничная? А то я не в курсе…
– Что скажет твой наниматель – то и будешь делать. Поэтому и заключается договор. Обычно ходят хвостиком, простите, задницу подтирают. Редко когда личную берут для уборки или стирки, это больше для статусности и собственных прихотей… В общем, поговоришь с заказчиком – узнаешь.
– Звучит как-то не очень, – искренне призналась Вив, уныло наматывая на вилку спагетти.
– «Не очень» – это жить без купола и колупаться в земле вместе с отбросами. А у нас все хорошо, не идеально, но хорошо.
– Мне бы хоть капельку вашей веры в лучшее, – пробормотала под нос Вивьен, склоняясь над тарелкой.
Хвост девятый
Неприятности, о которых мечтают другие
Быстро расправившись с ужином, Вивьен вылетела из столовой и принялась бродить по длинным аллеям парка. Настроение было похоронным. Порой начинало казаться, что единственный выход избежать предстоящего позора – сброситься с обрыва в бездну. Но этот вариант Вив отмела сразу же как непродуктивный.
Подняв глаза к небу, Вивьен всматривалась в белесые угольки. Сейчас как никогда ей нужна поддержка близких. Теплые объятия и успокаивающие слова матери, молчаливое, но оттого не менее ценное одобрение отца, возможно, беззлобные шутки от сестер… Но ничего этого не было, все осталось в той, прошлой жизни. В жизни, где Вивьен была ребенком. Сейчас она выросла и должна не только постоять за себя, но и защитить свою семью, ведь больше некому.
– Не надейся, самодовольный выродок, что я позволю тебе… что я позволю тебе сломать жизни всех членов моей семьи.
Кулаки превратились в безвольные «кошачьи лапки», глаза обожгло слезами. Признаваться в том, что ее загнали в угол, совершенно не хотелось. Но нужно. Нужно принимать изменившиеся правила и искать в них лазейку. Вив решительно подняла голову, резким движением смахнула соленые капли и приосанилась.
