Начинаю сердиться. Голова не варит. Из головы вываливается основные навыки, выпадают слова…
И ленивое, тепловатое, слова размазаны, слова текут изо рта, как струйка слюны:
— Да где ты?
Уже я совершенно не нужна. Помеха. Липкое что-то, мешает заснуть… Его голос в телефоне болтается, как голова дебила на тонкой шейке:
— Дорога… Там… Найдешь…
Опять мечусь по улицам — никто не знает…
Я сажусь на автобусную остановку на скамеечке. Все. Устала.
Я и не говорила, что я залечила голову. Чем проще задачи — тем мне сложнее. Я могу написать рассказ, перечитать договор, смешить и смеяться… я не помню, что мои руки делали секунду назад, положила я письмо в конверт или нет, выключила огонь под кашей или нет… В моей голове что-то стирается, обрушиваются какие-то пласты, переписываются пути… Не могу я нарисовать в этом Лондоне эти ваши Хилвью Гарденс. Не получаются они у меня. Не осилить.
Я вам и не говорила, что меня так повело, я не жаловалось — и это не связано с болезнью. Это связано с шоком. Мне надо было быть прочнее. Я дала слабину. Но от этого не легче. Я еще не залечила голову. Мои руки — медленны, сбиваются. Трудно ориентироваться. Я не знаю этот кусок жизни. Я не узнаю этот Лондон. Это чужое поле, это чужая жизнь… Где?…
* * *
На скамейке на остановке сидит — светленькая голубоглазая Аленка с туеском. Синенькие глазки смотрят на меня доверчиво, как теленок на маму. Здесь такие глаза не выпекают.
— Давно автобуса ждете?
— Полчаса.
Наши акценты отражаются в друг друга.
— А… Вы… не из Лондона.
— Да… Из Словакии.
— А зовут как?
— Ленка.
— Давно здесь?
— Две недели.
— Учитесь?
— Au pair.
— Большой город Лондон.
— Очень большой. Я из деревни. Не привыкла.
Вот-вот-вот, вот оно, то, что мы на парти ищем — чтоб вчера было смыто, забыто, и телята, новорожденные, облизывали тебя и смотрели доверчиво. Голубыми глазенками. А я-то, куда я прусь? Где все сожжено и пепел развеян. Куда-то, где меня и ждать уже перестали!
Но я же забыла! Я же обещала, свистнет — поползу. Надо ползти. Антракт кончился.
* * *
По кругу обхожу станцию — вырываю из-под земли контору такси.
Я сама уже прыгаю, как на кокаине — таксист сторонится меня:
— Хиллвью Гарденс?
— Заметано!
— Да вы знаете, где это?
— Знаем, не беспокойтесть!
— Вот здорово, а то никто не знает… Вы точно знаете? Давайте позвоню и вам обьяснят?
— Зачем звонить? Знаю, довезу, нет проблем.
— Ну хорошо… Точно знаете?
— Вот он, твой бойфренд! — говорит измученный таксист.
Это действительно за углом, как Сашечка и говорил.
