Сижу. Тереблю брошку в виде котенка.
Вот он какой! Худой и черный. Маленькая голова. В свитере под горло. Кажется, никто не носит сейчас свитера? Как это… водолазка? Ну, привет.
— Что пьешь?
— Ммм… текилу, пожалуй!
— Шесть шотов текилы! — с небрежно-фамильярным жестом к официанту.
— Ну что ж. За знакомство?! Меня, кстати, зовут Александр.
— Да уж слышала.
И по чарочке текилы — и каждый профессионально закусывает лимончиком, зализывает сольцой.
— Ты замужем?
— Да, — говорю я, посмотрев на свои руки с вечным колечком, подарком подруги.
— Понятно.
— Понятно — что?
У него на пальце тоже — тонкое колечко.
— Ношу, чтоб не было вопросов, — объясняет он. — Знаешь, у нас в колледже все на виду.
И по чарочке текилы. Соль. Лимон.
— Давай играть в игру: ты задаешь один вопрос мне — любой, а я откровенно отвечаю, а потом я задаю.
— Ну, давай.
— Твоя очередь.
— Моя? Ну, ладно… Ммм… Ну… Ты хочешь детей? Потом. Когда-нибудь.
— Сдохнуть, как хочу!
Люди не умеют ни ждать, ни желать. И тут появляешься ты со своим «сдохнуть как хочу!» По мозгам шибает.
И не важно, что я не о том спрашивала. Я уже верю, если ты хочешь — так.
— Теперь ты.
И тут какой-то вопрос, на который я, конечно, мямлю. У меня нет к нему вопросов. Мне и так интересно на него смотреть.
— Пойдем куда-нибудь еще? Хорошо сидим…
Косые огни машин, то прыгающие, то замедляющиеся огни клубов и борделей. И напористый новый знакомый неожиданно тих. Худые черные музыканты на углу — он останавливается и тихо, намеком на движение, пританцовывает — плотно приник к звону саксофона, увел звук из черных рук, повел сам — притоптывая… повел саксофон, отвлекшись от меня. Потом поворачивается обратно — извини, исчез на минутку.
Красиво.
— …Зайдем ко мне?
— Просто посмотреть, как живешь.
Меня можно ловить на старые крючки. Я не возражаю.
А вот так вот живет. Аккуратно. Черные простыни. Стопка порножурналов. Фотографии на стене. Его фотографии. Много. Ребенком он был — ангелок. Я брожу между стопок журналов, чужая и мирная, пьяная, мне хорошо. Лежу, листаю журналы, жду, когда созреет мгновение, когда мне надо бы уж идти домой. Он наливает еще вина — и оставляет бродить. Дает мне дышать, не лезет. Но присутствует. Очень.
Я не привыкла к тому, чтобы меня красиво соблазняли. Соблазняли. И вообще… смотрели глазами.
Дыхание, которое не пахнет ничем, чистое юркое тело и черная одежда.
Не равнодушен. Взволнован. Но — оформленное, сдержанное волнение.
Легко с собой — легко с каждой.
