— Папа! Не смей называть его так! — Мэйд, наконец, сориентировался и встал между нами, загораживая меня собой. — На нашу резиденцию напали, между прочим, расстреляли из гравиорудий и тебе об этом явно сообщили! И меня чуть не убили! Тебя действительно сейчас волнует Алекс и его местонахождение?
— Да, мне интересно, из-за чего старший из моих сыновей готов был убить на дуэли младшего, а младший сбежал, наплевав на семью, и погиб! Скажи мне, Мэйд… Почему вы сходите с ума из-за этой зверушки? Я недостаточно вас любил? Я вас плохо воспитал? Покажи мне его! — вдруг рявкнул он, и, подцепив меня когтями, за локоть выцарапал из защиты Мэйда.
Я буквально замер под его взглядом, боясь лишний раз вздохнуть. Вот это аура власти у маленько нека! Я ведь его с одного удара уложу, а поди ж ты… коленки трясутся.
— Он не зверюшка!!! — разъярился Мэйд.
О да-а-а… Этим он в папочку пошёл. Такая же холодная ярость и при этом столько экспрессии, что папаня сейчас, кажется, вспыхнет.
— Он особенный! Он разумен! Слышишь? Разумен! И умеет говорить! Отпусти его!
Мэйд вцепился мне во вторую руку и резко дёрнул на себя, пытаясь оторвать от отца. Однако тот держал крепко.
Господи! Да шо ж это такое-то?! Меня сейчас порвут на Александра левого и Александра правого! И никаких спецназовцев посылать по мою душу не надо: я такого разделения не переживу! Я же не инфузория: делением не размножаюсь. На фоне такого стресса: то, что Мэйд выдал отцу с потрохами мою разумность, я как-то пропустил. Ну, кого такая ерунда волновать будет, когда его рвут на части двое неадекватов?
— Разуме-е-е-ен?! Мэйд, да ты себя слышишь? Ты сейчас же идёшь к психиатру! А этого в клетку!
— Нет! Алекс! Скажи что-нибудь! — Мэйд дёрнул меня так, что голова мотнулась.
— Мэ-э-э-э-э… — глубокомысленно выдал я.
— Мэйд! Отпусти! Зверушку! НЕМЕДЛЕННО!
И каждое слово сопровождалось рывком меня любимого в ту или другую сторону. У меня голова сейчас отвалится!
Так! Скомандовал я себе. Соберись тряпка, тобой болтают! По локтю, за которое схватил папаша этого чокнутого семейства, начало расплываться кровавое пятно. Когти. Это привело меня в чувство.
— Отпустили меня! Оба! Немедленно! И аташли!
Теперь пришла очередь отца замереть и уставиться на меня. Ага, ты дёргаешь огромного человека, злого и разумного к тому же. Мэйд, воспользовавшись ситуацией и тем, что его отец завис, освободил мою руку от его когтей и снова спрятал меня за спиной. А папаня быстро пришёл в себя, перенацелив тяжёлый, как прицел наведения артсистем, взгляд на Мэйда, скомандовал:
