И в самом деле, вино было необыкновенное. Нежный аромат приятного напитка ласкал душу…
— А вот и виноград! — Ниночка поднесла плетёное блюдо, на котором лежали сизые грозди крупных ягод. Чарующий аромат завораживал гостя. Действительно, о таком винограде он никогда не слыхивал и вина мускатного не пивал, не пробовал.
— Вот это да! Божественный напиток! И виноград необыкновенный. Ничего себе живёте! В Хартысе меня тётушка Верия хорошим вином угощала, но это нежнейшее…
— В Хартысе? — крикнула от неожиданности мама Ольга Степановна, — Тётушка Верия Килисиди?.. — мать медленно опустилась на лавку, не спуская глаз с сына.
— Мама, успокойтесь, я расскажу… Я был на Золотой Горе, искал там наш дом, ходил в Хартыс, был в Сусаниках. Но я сделал всё, что мне нужно было. Целую неделю пришлось потратить…
Глядя на взволнованное лицо матери, Алёша не мог выдержать ее пытливого и тревожного взгляда, встал, подошёл, обнял мать за плечи и поцеловал. Растроганная мать прослезилась, а сын, успокаивая её, передал привет из Хартыса и, загадочно улыбаясь, вынул из вещмешка сумку с сушёными яблоками и бергамотами.
— Это вам, мама, от тётушки Верии…
Удивлению и радости не было конца. Вся семья и гости с большим вниманием слушали рассказы Алёши о его мытарствах на Кавказе. Многое узнала Нина о Золотой Горе, где она родилась. Она плохо помнила время, когда спешно пришлось покинуть родной дом, но четко представляла себе ту грушу, к которой мать привязывала козу, доила ее. Вспомнила, как пила теплое молочко. Нина не забыла и крылечко дома, на которое взбиралась всеми четырьмя, и гитару, на которой играл Анатолий.
— Я пальчиком струны трогала, и они пели… — задумчиво говорила она.
Леша живо и интересно рассказывал о поисках семьи Иваньковых, о тете Фросе, пережившей трагедию гибели своего сына Анатолия, и о том, как выполнил клятву, данную лучшему другу в его предсмертный час. Он рассказывал о прекрасном горном озере, которое умерло, как умирают раненые на войне. Алеша не забыл передать привет от конюха Макара, работавшего до войны в одной конторе с отцом, и рассказал о Джутовских. Мама слушала, удивлялась, покачивала головой и, не выдержав, крикнула:
— Сынок, я ведь письма получаю от Джутовских, от Марьи Петровны! Знаю, что Александр Михайлович вернулся с фронта, только нашего папочки нет, погиб в первый же год войны… — мать снова заплакала, опустила голову и достала платочек…
Разговор во дворе продолжался долго. С улыбкой слушали родные и гости рассказ о путешествии по степи с различными приключениями, о встрече с интересными людьми, об их судьбах. Только утаил Алексей случай, когда он ночью в дороге чуть не сорвался с поезда. Боевые эпизоды фронтовой жизни Алексей решил оставить до следующего раза. Гости заторопились домой, раскланиваясь, благодарили за угощение.
