Кинжальный огонь | страница 69
Нападение овчарок в степи не испортило настроение Алексею. Наоборот, он чувствовал себя героем-победителем и, улыбаясь, подумал: «На память о путешествии!»
Солнце раскалило землю. Стало жарко. Курсант прошел уже более десяти километров, не встретив ни единой души. Степь по-прежнему была бескрайней, и миражи менялись один за другим. Не видно и отар. Тишина звенела в ушах. Теперь человек в степи один, как перст. Огляделся — кругом та же равнина без конца и края. Только здесь больше нетронутого ковыля, да чаще стали встречаться колонии степных зверьков — сусликов. Они забавно стоят столбиками, по-человечьи скрестив лапки на груди, часто коротко посвистывая. Смотреть на них — одно заглядение!
Ни холмика, ни бугорка: «Вот тут бы самый дешевый аэродром построить — „Голубой Простор“. Так и назвать!» — фантазировал путник. Он остановился, вздохнул полной грудью, постелил шинель и лег на спину. Бескрайнее голубое небо искрилось: «А есть ли дно у неба? За бесконечностью снова бесконечность, и трудно себе представить, что это так…» — мечтал Алеша. Ему было приятно лежать неподвижно, и он долго смотрел в небо, пока глаза не устали и сами не закрылись. Незаметно задремал: сказалась бессонная ночь в поезде. Сколько минут он спал, неизвестно. Ему приснился ветер, шумевший листвой деревьев, и тополиный пух, щекотавший ноздри… Вдруг сон исчез. От шелеста над головой курсант проснулся, открыл глаза… над ним парил огромный степной орел: когти вот-вот коснутся лица.
Озлобленные глаза хищной птицы смотрели в упор. Галерин вскочил, метнулся в сторону и замахал шинелью. Орел сделал разворот и взмыл повыше: «Кыш! Откуда ты взялся?» — зашипел Алеша. Большой размах крыльев удивил его. Сделав прощальный вираж, незваный гость удалился: «Не дремли, путник!»
Восхищаясь смелостью птицы, курсант провожал ее взглядом, расставив ноги в упоре. Ворот шинели зажат в кулаке. Улыбнулся, словно видел сон наяву: «Интересная картинка! Наверное, орел-могильник подумал, что я какая-то падаль. За барана меня принял, что ли? Ну, чудеса!»
Перекличка сусликов завораживала. Стало еще жарче. Курсант снял гимнастерку и шел теперь в майке, ремень через плечо. Легкий ветерок обдувал его, просушивал, и пешеход ощущал блаженство. Направление, в котором шел курсант, если верить джигиту, должно было привести его к цели. Но степь по-прежнему ничего не обещала: была безмолвна и ровна, как скатерть на столе…
Но вот на горизонте появился черный шар. Он увеличивается, катится по дороге навстречу путнику, заметно приближается. Теперь он шевелится, у него появились ноги: «Не мираж ли это? — подумал пешеход. — А, да это же бежит лошадь без седока…» Видно, лошадь тянет двуколку, легкую, с высокими оглоблями. Над головой рысака — резная дуга. Какое, должно быть, удовольствие мчаться вот так по степи, налегке, под солнцем, слушать ритмичный топот конских копыт. Можно позавидовать счастливому седоку. Тонкие спицы колес и упругие рессоры покачивали колесничку — загляденье просто! На сиденьи — двое: милиционер и женщина. Они не думали останавливаться, не сдерживали рысистую лошадь. Галерин сошел с дороги, крикнул:
