Галерин вошел в вагон и сел на свое место. Александр Иванович поджидал его. Он порылся в чемоданчике и достал съестное:
— Давай, Алеша, прикладывайся, кушай, не стесняйся. Вот не знаю, что пить будем? Водички-то нет в вагоне!
— У меня грушовый квас, будете?..
Ели с удовольствием. Стало совсем хорошо. Настроение поднялось.
— Бывалый ты парень, вижу. Вон сколько наград у тебя…
— Бывалый! Да чуть не грохнулся под поезд. Если бы не вы, Александр Иванович…
— Да, будет! Не вспоминай об этом. Что было, то прошло.
— Александр Иванович, можно у вас спросить, куда вы едете?
— Может ты вздремнул бы, Алеша? Ведь скоро утро, — улыбнулся учитель, — теперь поспать можно.
— Да нет, спасибо, сон пропал.
— Ну, коль так, скажу: в Ростов меня вызвали. Там совещание директоров школ намечается. Предстоит много работы. Нужно возобновлять занятия в разоренных войной школах, строить новые… Многие дети совсем не учатся с сорок второго года… Вот проблема…
— А я мечтал стать врачом. Но получилось так, что теперь в военном училище.
— А ты правильно делаешь, что думаешь об учебе. С выбором сейчас не всегда получается. По крайней мере, ты молодой, на твердом пути стоишь. Сколько еще учиться?
— Я не жалею, что стану кадровым военным. Свой опыт жизни я приобрел на войне, многому научился, многое прояснилось. И, в конце концов, кто же, как не мы, будет защищать Родину! Сколько офицеров погибло, искалечено… Ситуация после войны напряженная, Александр Иванович. Мне еще год учиться. Вот первый отпуск после войны получил…
— Конечно, у тебя специальности никакой?
— Ну, какая там специальность! Воевал, стрелял, убивал, меня убивали, как жив остался — сам не пойму, Александр Иванович. Четыре года с оружием, в погонах… Я не надеялся, что выживу. В таком кошмаре войны шансов на выживание очень мало было. Видел десятки погибших бойцов, участвовал в похоронах убитых. Смерть вроде была неотвратима, где-то ходила рядом. Но о себе как-то тогда не думал: воевал, и все! В коллективе фронтовиков чувствуешь себя в безопасности. Аппетит был хороший, а спали — по обстановке: есть возможность — где стрелял, там и вздремнул, где шел, там и выспался. Каждый день почти, словно волосинки выпадали с головы, кто-то выбывал из строя… Запомнились мне слова, солдатик один пропел:
Сурова наша жизнь, коль молодость в шинели,
Коль юность перетянута ремнем…
— Красивые слова! Метко пропел! В них вся биография фронтовика! А теперь этому конец, Алеша? Мы мирные люди?..
