Это продолжалось долго. Долго мышку не оставляла призрачная надежда на свободу. Только покажется ей, что наконец-то она перехитрила своего врага, может вздохнуть, скрыться и располагать собою по своему усмотрению, а кошка опять прижмет ее к полу, к земле. Прижмет и отпустит. Отпустит и отвернется, делая вид, что ей все безразлично. И мяучит требовательно, недовольно: «Да беги же снова, играй со мной!» Не мурлычет, а мяучит.
Хозяйка с печи опять подала голос:
— Кошка-то, видно, на улицу просится, выпусти!
— Нет, она мышь поймала, играет! — ответил я.
— У, тигра окаянная! Живодер! — с ненавистью сказала хозяйка.
Наконец и я ощутил ненависть к кошке.
Я направил узкий электрический луч прямо в ее бледно-зеленые с серым дымком глаза, когда она, валяясь на спине, жонглировала мышью, как фокусник мячиком, и ослепил ее.
Воспользовавшись этим, мышь сделала последнюю попытку уйти в свое подполье. Но у «тигры» кроме зрения был еще звериный слух.
— У, подлая! — с откровенной ненавистью зашипел я. — Поймала-таки опять! Кровопийца! — И я готов был пнуть ее, потому что вся моя застарелая неприязнь к кошачьей породе поднялась во мне.
Мышь больше не подавала признаков жизни. Кошка мяукала с недоумением, обиженно и гневно толкала ее то левой, то правой лапой, словно бы отступалась от нее, отходила в сторону — мышь не двигалась и лежала либо на боку, либо на спине, задрав кверху голенькие, тонкие, как спички, ножки.
Тогда кошка съела ее. Ела она неторопливо, лениво, щуря глаза и чавкая. Похоже было, что ест без удовольствия, ест и брезгует. Мышиный хвостик долго торчал из ее рта, словно кошка раздумывала: глотать ей эту бечевку или выплюнуть ее. Под конец она проглотила и хвостик.
Хозяйка моя свесила ноги с печи.
— Ты что, полуношник, сегодня долго не спишь?
— Смотрел, как кошка с мышью играла, — ответил я.
— Ой, паре! — охает хозяйка, должно быть, удивляясь моей несерьезности.
— Что — «ой, паре»?
— Ну-ко, надо!
— Что — «ну-ко, надо»?
Хозяйка задумывается и наконец, что-то обмозговав, произносит:
— Тигра — она тигра и есть! У нее свое дело, а у тебя свое. Спи давай!
— Ладно! Давай буду спать.
Я ложусь и засыпаю тревожным тоскливым сном.
