Нечеловеческий мир | страница 16
БЕЗОПАСНЫЕ! Это просто смешно. За всю историю транспорта не случалось больше аварий, чем из-за мер предосторожности, предпринятых компанией. Вместо того чтобы потратить пару миллионов на новые ракетные ускорители и различные устройства, повышающие безопасность, большие шишки решили, что дешевле будет сказать своим пилотам: «Возвращайте корабли в целости и сохранности... иначе лишитесь работы!»
А потерять место в «КТК» означает чистейший ад. Обладая долями в крупных нефте- и радий- добывающих и сталелитейных предприятиях, компания оказывает влияние на мировую политику. И попасть в черный список «КТК» означает практически стать преступником. Для вас закрываются все двери. Я помню, как одной холодной, снежной ночью на Бродвее ко мне пристал нищий, хрипло просящий подать ему на хлеб.
Я узнал парня. Мы летали вместе с ним во время войны между Землей и Венерой десять лет назад, и, увидев его сейчас, я вспомнил, что он разбил корабль «КТК». За ресторанным столиком, жадно поедая стейк и картошку-фри, он рассказал мне о том, что случилось.
- Я не виноват в той аварии, Майк. Сопла были забиты шлаком. Но «Звезда» потерпела аварию, и ты, наверное, видел бумаги.
Я кивнул, смотря на изможденное лицо нищего. Он мучительно закашлялся, хлебнул кофе и продолжал, а его бледные глаза жалобно молили, чтобы я поверил ему, от чего мне сделалось плохо.
- Это вообще не моя вина... ты же веришь мне, да, Майк? Да... ну в документах все переврали. Эксперты компании разбили мои показания в пух и прах. Когда они закончили, весь мир узнал мое имя, мое лицо и что я натворил. Что натворил, согласно их словам. Убил тридцать человек... После чего я уже не смог найти работу. Сначала я попробовал другие транспортные компании. Затем я стал стучаться во все двери без разбора. Ничего... никакого толка. Может быть... может быть, ты одолжишь мне немного денег, Майк...
Я дал ему денег, он уехал в Аризону и умер через пару месяцев. А теперь, три года спустя, телевизор в моем гироплане сердито выкрикивал имя Джима Слоана, разбившего корабль «КТК» о метеор в двух часах лету от Джерси.
Я пошевелил рычаги и откинулся на спинку кресла, мое лицо обдувал холодный ветерок, гуляющий на верхнем уровне. Далеко внизу, Гудзон был черной, извивающейся лентой, по которой медленно перемещались крошечные огоньки. За ним виднелся крупный, сверкающий бриллиант Нью-Йорка, слушающего, как и я, про конец карьеры Джима Слоана. Я зажег сигарету, нервно затянулся и потушил ее. Мне стало интересно, где находится Энди Слоан.
