Счастливая ошибка | страница 40



о прописной психоанализ! —
проговорил, что мама умерла —
и спешно мы засобирались.
Но вспомнил я сквозь тусклое кино
с каким-то непристойным облегченьем,
что все они мертвы давным-давно,
и справился с сердцебиеньем.
Лишь мне до срока с этой стороны
в избытке мертвенной печали
наведываться мимоходом в сны,
куда они навек откочевали.
2013

«Старый князь умирает и просит…»

Старый князь умирает и просит:
«Позовите Андрюшу…»
Эта фраза из раза в раз вынимает мне душу,
потому что, хотя не виконты и не графья мы,
в самых общих чертах похоже на смерть моей мамы.
Было утро как утро, солнце светило ярко.
«Позовите Сашу, Сережу, найдите Марка», —
восклицала в беспамятстве и умерла назавтра.
Хорошо бы спросить напрямую известного автора,
отчего на собственный мир он идет войною,
разбивает сердца, разлучает мужа с женою.
Либо что-то в виду имеет, но сказать не умеет,
либо он ситуацией в принципе не владеет.
2013

«Говорю ли с женой об искусстве…»

Говорю ли с женой об искусстве
или скромно блюду тишину,
речь в конечном итоге о чувстве,
обуявшем меня и жену.
Иль, сверкая вставными зубами,
поучаю красавицу дочь —
снова та же фигня между нами,
не иначе, сомнения прочь!
Или с сыном, решительным Гришей,
за бутылкой тиранов кляну,
речь о том же идет, что и выше —
в мирных строфах про дочь и жену.
И когда я с Магариком Лешей
в многодневный запой ухожу,
объясненье одно — он хороший,
этот Леша, с которым дружу.
Даже если гуляю барбосов
с грубой целью «а-а» и «пи-пи»,
у тебя не должно быть вопросов —
это тоже в порядке любви.
Очень важно дружить и влюбляться,
от волнения много курить,
по возможности совокупляться
и букеты собакам дарить!
2013

Из Екклесиаста

Владимиру Радунскому

Кирпич Толстого для отвода глаз
на парте, а украдкой из-под парты
слепую копию взахлеб читает класс
в двадцатых числах марта.
Доска закатом злачным залита,
и невдомек унылым педагогам,
чем там Элеонора занята
сперва с виконтом, после — с датским догом.
Физ-ра. «Чи-то-чи-ма-чи-ду-чи-ра» —
вот, собственно, и все про эту Тому.
Но задница ее! Но буфера!
Бреди давай по направленью к дому,
наперевес держа свою истому,
как будто в пику старому и злому
Толстому, Аракчееву добра.
Греши, пока грешится — твой черед.
Нет опыта, чтоб задом наперед
с равнением на вечную разлуку.
Чи-со-чи-весть до времени не в счет,
и суета сует свое берет,
когда на реках трогается лед,
и барчуки насилуют прислугу.
2014

«tombe la neige»

Снег под утро завалил дворы и стогны,
а на третьем этаже пылают окна.
Спят филистеры от мала до велика,