— А что делать, почтенный? Надо же как-то жить! Говорят, в долине многие так поступили: землю, скот — все, что имели, в колхоз отдали.
— А сами в зинданах гниют! — сдавленно произнес Усмон Азиз. — Или отправились в ссылку и там, вдали от родины и друзей, исчезнут с лица земли. Так?
— Откуда мне знать, — пожал плечами Халимбай.
— Знаете! Не можете не знать хотя бы потому, что не сегодня-завтра и ваша очередь придет. И я вам скажу, бай, что вы свою участь заслужили. Поделом вам! Из-за таких, как вы, ненасытных, разорился наш край. Из-за таких, как вы… — Усмон Азиз перевел дыхание, — …которые жили одной-единственной заботой: набить сундуки, кладовые, стойла, ненасытный желудок и вонючие кишки! Кому вы молились?.. Может, богу? Наживе молились вы, и ради нее отнимали кусок у батрака и поденщика, пастуха и слуги, ради нее унижали и топтали тех, кто победнее… Гнев божий упал сегодня на вас! И ненасытности вашей пришел конец.
— Как будто все зло мира во мне, — обиженно вставил Халимбай.
— Не перебивайте, — сощурил глаза Усмон Азиз, и Халимбай опустил голову. — Поздний урок, и вам уже не придется воспользоваться им, но слушайте! Не только о себе и своем богатстве надо было вам думать, но и о своем крае заботиться. А вы… Вы все пять пальцев разом пытались засунуть в рот! Овцы и козы были вам дороже людей, которых вы обижали сотнями. Вы, бай, злосчастны со дня своего рождения, злосчастны! А теперь вы принесли несчастье и мне.
— Но почему…
— Молчите, говорю вам! О боже, — с отвращением глядя на Халимбая, проговорил Усмон Азиз, — было бы только справедливо, если бы ненавистные вам босяки эту вот тушу, похожую на мешок с мясом, — и он указал на внушительное чрево собеседника, — оборванца, чей сундук набит золотом, привязали к лошадиному хвосту и, воочию показав все муки ада, выбросили бы затем, как жалкую, никому не нужную собаку!
Краска залила круглое и плоское лицо Халимбая, и он сказал дрожащим от обиды голосом:
— Господин напрасно сулит мне такие несчастья. Господин хорошо знает, что из одной овцы нелегко получаются две.
— Терпение, бай, терпение — вот камень, на котором нужно возводить свое благосостояние. В святом писании сказано, что истинный мусульманин должен обвязать свой живот поясом терпения. А вы? Вы не успокоитесь, от одной овцы получив две. Вам до смерти хочется как можно скорее получить от нее четыре! Но не зря говорят: алчные глаза насыщаются только в могиле. Коль не могли смирить свою жадность — ступайте в могилу, так вам и надо.
