— Вы удивительно нелогичны и несознательны, — протянул он, когда я смогла устойчиво встать на ноги.
— Это вы меня сейчас так красиво назвали дурой? — выдохнула я.
— И в мыслях не было.
Я смотрела на него и понимала, вот гад ведь. Сноб жуткий, самоуверенный мерзавец, больной нарцисцизмом, несмотря на все заверения о здоровье. И понимая все это разумом, я не могла отрицать, что того гляди провалюсь в яму под названием «интерес к плохому мальчику». Тот факт, что этот «мальчик», который на самом деле нифига не мальчик, мой тюремщик, вносил свою пряно-острую нотку и будоражил нервы. И если так подумать, опять же с учетом его внешности и харизмы, я бы вполне могла им увлечься, вот только… Он был долбаным адским селезнем и здравый смысл вполне успешно взял вверх над эмоциями.
— Пример нелогичности можно услышать? — поинтересовалась я.
— Насчет несознательности согласны?
— Вся моя жизнь сплошная несознательность, — скривилась я, на удивление осознавая, что успокоилась и больше не желаю все разгромить. — А еще у меня полоса невезения.
— Просто надо отвечать за свои преступления. Все имеет свои последствия, — лениво протянул он. — Скажите, леди Гросс, зачем вы убили своего мужа?
— Я никого не убивала.
— А я думал, что вы не помните этого, — усмехнулся он.
— Даже не помня этого, я совершенно точно знаю, что не могла убить. Впрочем, я об этом уже говорила и неоднократно. А вообще… — глубоко вздохнув, я потребовала. — Отпустите меня.
Как ни странно, но Аркен послушался. Мгновение и я была свободна, а Рид устраивался в кресле. Взял пакет с орешками, заглянул внутрь и скривился.
— Закончились, — с искренней печалью вздохнул он, а затем пустой пакет рассыпался черной палью в его руке. — Надо будет еще купить.
Я смотрела на него и поражалась. Неужели существуют на свете такие экземпляры? Казалось, он переключает свои чувства, эмоции и поведение, словно каналы пультом, хотя одно было несомненным — все направлено на получение удовольствия. Правда, исключительно собственного. А еще, на работу это никак не влияет. К моему несчастью, его работа заключалась в том, чтобы доказать мою вину. А значит, доказывать невиновность придется самостоятельно. Вот такая вот презумпция невиновности…
— Итак, я обвиняемая? — как можно спокойнее уточнила я.
— Пока подозреваемая, если быть точным, — да он педант, оказывается, правда и этот режим включается, когда ему это нужно. — Впрочем, учитывая обстоятельства дела, вы правы, леди Гросс, скоро у вас будет именно этот статус.
