Двустворчатые двери «Порфира и короны» были закрыты, но не заперты. Бере толкнул их, и они раскрылись, впуская мага в пропитанный запахами дорогих духов, самой изысканной кухни и ароматного свечного воска полумрак. У Бере немедленно заныл пустой желудок — он не ел с утра. И только секунду спустя он увидел человека, сидевшего на большой красной кушетке, установленной прямо в центре этого роскошного зала.
— А, ты пришел! — сказал человек и улыбнулся. — Очень рад тебя видеть.
— Йенс де Кейзер! — воскликнул изумленный Бере.
— Прекрасно, ты меня узнал. Проходи же. Хочу пожать тебе руку, — человек на диване протянул магу тонкую изящную руку в перстнях и с ярким, по последней дворцовой моде, маникюром.
Бере шагнул ближе. Йенс де Кейзер, глава королевской разведки, нисколько не изменился за те пять лет, что они не виделись. Все тот же неизменный черный костюм в барийском стиле из баснословно дорогого королевского бархата с ослепительно-белым кружевным жабо и пышными манжетами; все те же разбросанные по плечам черные кудри без признаков седины (или он их регулярно красит?), брови выщипаны идеальными дугами, щеки нарумянены, кожа на лице без единой морщины, будто де Кейзер овладел секретом останавливать время или добыл эликсир молодости. И все та же непонятная Бере страсть к женским духам «Авра» и к бриллиантам — алмазные серьги в ушах, алмазная брошь с головой дракона на груди, усыпанная бриллиантами тяжелая трость из эбенового дерева. Даже пряжки на сапогах и те в алмазах.
— Признайся, что ты ожидал увидеть кого угодно, только не меня, — сказал де Кейзер.
— Я думал, ты… я думал вы обо мне давно забыли.
— На «ты», мэтр Бере, на «ты»! Мы ведь друзья. И в знак дружбы хочу тебя угостить ужином. Ты ведь составишь мне компанию.
Ужин был накрыт в уютной столовой — замечательный ужин, при виде которого Бере едва не захлебнулся слюной. Де Кейзер жестом предложил гостю сесть напротив него. Будто из-под земли вырос тот самый постный господин, что встретился Бере внизу, в холле. Видимо, это был слуга де Кейзера или один из его подчиненных. Откупорив бутылки и налив красного вина в два бокала, постный поклонился и исчез за ширмой.
— Это ару-кадари пятилетней выдержки, в последнее время я предпочитаю его, — сказал де Кейзер, поднимая высокий, сверкающий кровавыми искрами в свете канделябров бокал. — Давай выпьем, Бере, а потом насладимся беседой и отличным жарким, которое в «Бланшефлере» прекрасно готовят.
