«Посмотрим… поглядим…»
– Альв! – позвал он, подходя, но женщина, по-видимому, только того и ждала. Знала небось, что он к ней приближается. Почувствовала, как умеет только она. Оглянулась сразу, а на губах уже расцветает улыбка.
«Наверное, это все-таки любовь!» – отметил он краем сознания, чувствуя, как в ответ на ее улыбку учащается ритм его сердца.
И женщина почувствовала его реакцию. Улыбнулась еще шире, шагнула навстречу, позволила подхватить себя с земли, поднять, поднести к губам, поцеловать. Ну что сказать… Сколько раз целовал он эти губы – столько раз сходил с ума. Жаль только, что познакомились они всего несколько дней назад, а близки стали и того позже. Однако и проявлять чувства так открыто было неловко, и Яков, как ни сожалел, вынужден был вернуть Альв на место. Поставил на землю и случайно откинул капюшон ее шубки. Прическа Альв открылась всего на пару мгновений – женщина тут же накинула капюшон обратно, – и вроде бы ничего особенного в том, как выглядела Альв. Никто и внимания не обратил. Никто, кроме купчихи, в чьем фургоне ехала Альв. Женщина увидела черные волосы, собранные в подобие узла, скрепленного двумя спицами, и форменным образом обомлела. Яков эту реакцию заметил, нахмурившаяся Альв ее почувствовала, но, похоже, купчиха знала что-то такое, чего не знали ни Яков, ни Альв. Она наконец нашла то, что искала – вспомнила или просто поняла, – и это открытие ее поразило как гром среди ясного неба.
«Хотел бы я знать то, что знаешь ты, женщина!..» – вздохнул мысленно Яков, но не расспрашивать же купчиху прилюдно… а наедине с ней могла остаться только Альв.
Глава 6
Преданья старины глубокой
1. Лордаг[21], двадцать шестой день месяца мерз 1611 года
Что-то случилось на первой полуденной остановке. Что именно, Альв так и не поняла, но Верле переменилась к ней, словно купчиху разом подменили. Куда делись ее разговорчивость, добродушие и простота? Теперь возница большей частью молчала, обмениваясь с Альв лишь короткими и самыми необходимыми репликами, и при этом избегала смотреть ей в глаза. Исчезла легкость общения, но зато в поведении Верле теперь отчетливо угадывались несвойственная ей ранее робость, угодливость и опасливая настороженность. Альв не умела читать мысли, но неплохо читала настроение людей, с которыми общалась. И теперь она чувствовала, что купчиха напряжена и полна опасений. Она боялась Альв, и не только она. По-видимому, во время ночного бивака Верле поделилась своими опасениями с супругом, а тот в свою очередь рассказал об этом – чем бы оно ни было – проводнику Сигусу. В общем, когда в ранних сумерках банного дня обоз втянулся в городские ворота Скулны, как минимум половина людей, пришедших в город с Альв и Яковом, посматривали на нее кто с опасливым интересом, а кто и с очевидным страхом. Впрочем, было несколько мужчин и женщин, смотревших на Альв с совсем другим выражением. В их глазах она видела восхищение и едва ли не преклонение.
