Вспомнив заученные наизусть правила и главный аркан, он в течение нескольких лет готовился уйти «на ту сторону», но, в конце концов, так никуда и не ушел. У него была теперь другая жизнь, в которой Яков Свев был вполне на своем месте. А месть… Месть не стоила того, чтобы сломать жизнь себе, новым родителям и маленькой Труте, которую он любил как родную. И он отложил путешествие на неопределенное «потом», чтобы со временем окончательно забыть и об этой вполне фантастической идее, и о своей прошлой жизни, которая и была-то, в сущности, всего лишь жизнью ребенка.
Все изменилось с появлением Альв. Увидев ее – и тех других – на снегу, он сразу заподозрил неладное. Когда же она назвалась, прошлое властно вернулось к нему, чтобы теперь уже не оставить никогда.
Альв Ринхольф.
«Ну надо же! Альв Ринхольф. Эльф из Волчьего Круга».
Языки, которые он знал до того, как стал Яковом Свевом, вернулись к нему так же, как и память о мире по ту сторону «завесы». Остальное – промысел божий. Неизвестно, что стал бы делать Яков, не влюбись он в эту таинственную женщину. Трудно сказать, как повернулось бы дело, не вмешайся в игру Куприянов. Но, в конце концов – к добру или ко злу, – все случилось как случилось. И вот он снова Йеп, его кинжал висит на поясе Альв, а дедов перстень – у него на шее, нанизанный на ту же цепочку, на которой подвешен клановый медальон. Ну и еще одно немаловажное обстоятельство: он вернулся домой и стоит у могилы своего отца.
Несколько минут назад, когда они только приблизились к этому месту, проводник показал ему на курган, сложенный их осколков красновато-коричневого гранита, и сказал:
– Это могила Ратера, здесь мы обычно останавливаемся перекусить и отдохнуть.
– Ратера? – удивился Яков, полагавший, что отец погиб где-то севернее, то есть там, где сам он перешел «за грань». – Ты говоришь о Ратере Богсвейгире?
– Точно! – кивнул проводник. – А говорил, что плохо знаешь эти места.
– Я их просто забыл, – пожал плечами Яков, впиваясь взглядом в могильный холм. – С детства здесь не был… Так он здесь погиб?
– Про это не скажу, – ответил проводник, – но рассказывают, что похоронен он именно здесь.
«Кто же тогда насыпал могильный холм? – Вопрос не праздный, потому что победители в здешних войнах обычно не столь великодушны к побежденным. – Надо бы узнать, кто проявил такую небывалую щедрость!»
– Не знаешь, – спросил он проводника, – кто насыпал курган?
– Герпир Аустмадер, я думаю, – ответил мужчина.
