– Вы так назвались, сударыня, – объяснил Яков. – Я спросил, как вас зовут, и вы ответили. Сказали: Альв Ринхольф.
– Не помню, – поморщилась «найденыш». – Но если я так сказала, наверное, так и есть. А вы тот мужчина, который нес меня на руках?
– Помните?
– Смутно, – покачала она головой. – Извините!
– Не за что! – улыбнулся успевший взять себя в руки Яков. – Кстати, я не представился. Яков Свев, к вашим услугам!
– Свев? – Женщина по-прежнему смотрела ему прямо в глаза, прямо-таки гипнотизировала темной синью своих глаз. – У вас не славянская фамилия, ведь так?
Ну что сказать? Так все и обстояло. В Себерии имелось некоторое количество семей, ведущих свое происхождение от наемников-викингов, поселившихся в одиннадцатом веке в устье Невы. Свевы, Норны, Юты, Фюн и Нюрн. Когда-то их было больше, но на пути из прошлого в будущее большинство иностранных фамилий пресеклось. Последними исчезли лет сорок назад Гюннеры. Умер, не оставив потомства, генерал Петр Зосимович Гюннер, и все. Однако сейчас Якова заботили не преданья старины глубокой, а изменившийся цвет глаз Альв Ринхольф. Утром ее глаза были прозрачно-голубыми, сейчас – кобальтово-синими. Возможно, пустяк. Эффект освещения или еще что, но могло статься, что это не так. Тем не менее на вопрос девушки он ответил.
– Да, – кивнул Яков. – Скорее всего, это прозвище моего предка-норманна. Но это давнее дело, сударыня, с тех пор прошло девять веков.
– Так вы, Яков, дворянин? Аристократ?
– Я новгородец, – усмехнулся Яков, – а в Новгороде или, по-нынешнему, в Себерии дворян как таковых нет. Есть, конечно, несколько княжеских родов. Например, князья Ижорские, и еще иностранные, по большей части европейские, дворянские роды. Вот, к слову, золовка у Полины Андреевны – баронесса фон дер Браге. Но с ней точно так же, как и со мной: род старый, из Дании, но давно обрусевший. Так что фамилия в большинстве случаев к этнической принадлежности – тем более к культурной принадлежности – отношения не имеет.
– Это вы меня нашли? – неожиданно сменила тему женщина. Голос у нее был слабый, с хрипотцой. Больной голос.
– Нет, сударыня, – покачал головой Яков, – вас нашли полицейские. Я приехал позже. Да, вот кстати! Совсем забыл. Это вам! – И он протянул ей пакет с гостинцами. – Тут, собственно, всякая ерунда… – добавил он, когда Полина Берг забрала у него апельсины и шоколад.
Апельсины были из Марокко и пахли совершенно восхитительно, а шоколад был местный, себерский, но, по мнению практически всех знакомых Якову женщин, если и уступал бернскому, то совсем немного.
