«Драуг»[45].
«Вот черт! Они думают – я драуг!»
Теперь все вставало на свои места. Драуг выглядит как обычный человек. Да он и является человеком, но в отличие от других людей он принадлежит к миру мертвых, а не к миру живых. Драуг, возможно, способен перебить волчью стаю, хотя Яков и не помнил, чтобы в легендах упоминалась какая-то особая сила живых мертвецов. Все-таки драуг не виверна. Но здесь важнее другое обстоятельство. Драуг возвращается ради мести, и если брат Унн участвовал в той давней попытке захвата власти, ей есть чего бояться. Она, конечно, нимфа, волшебное существо, но даже нимфы смертны… а вот можно ли убить драуга, большой вопрос. Кое-кто попробовал, но попытка не удалась.
«А про Альв они, стало быть, думают, что она колдунья, которая меня призвала! Готично!»
Ну, где-то так все и произошло. Он здесь из-за Альв, а мир, в котором он вырос, вполне можно счесть загробным, ведь в этом-то мире Яков вроде как умер. Его возвращение – обыкновенное чудо. Он мертв, но жив, представ во плоти, и рядом с ним находится таинственная женщина, поведение которой окружающим совершенно непонятно. «Служанка» богини Труд или могущественная некромантка? Кто знает! Но при такой трактовке событий все совпадает до мелочей, и события эти получают непротиворечивое объяснение!
– Я вижу, вы здесь неплохо устроились? – Вопрос нейтральный, поскольку Яков решил не углубляться в тему кровной мести.
– Не здесь, – снова вступил в разговор Кальв. – Мы живем в Любеке.
– Так ты теперь негоциант?
– Купец, – коротко объяснил мужчина.
– И вы все эти годы вместе?
– Нет, – отрезала Унн. – Но это к делу не относится. И пора бы тебе, Арбот, представить нас твоей даме, а ее – нам.
– Справедливое замечание, – кивнул Яков. – Леди, – повернулся он к Альв, – разрешите представить вам моих друзей детства. Леди Унн, лорд Кальв. Господа, я представляю вам мою спутницу леди Альв Ринхольф.
Яков назвал Альв спутницей, а не женой, буквально в последний момент сообразив, что, объявив Альв супругой, может серьезно осложнить жизнь им обоим, ведь неизвестно, что ждет их обоих в Штирии. А что, если Альв замужем и господин Ринхольф будет против?
Итак, он назвал ее своей спутницей, но никак не ожидал, что ее имя известно и на побережье Немецкого моря. Услышав «Ринхольф», Унн буквально изменилась в лице. Кальв не удивился и никак не отреагировал – он, по-видимому, слышал это имя впервые, – а вот Унн, похоже, знала, о ком идет речь, и теперь ей стало еще страшнее, чем прежде. Знать бы еще почему!
