– Какая польза от богатства, если его не использовать? В Лондоне полно предметов роскоши, до магазинов от королевской пристани можно долететь на вертолете.
– Я пойду в свою каюту.
– Пожалуйста. – Он милостиво махнул рукой на дверь. – Я уверен, ты не разочаруешься тем, что там увидишь. Только не забудь сказать мне свое мнение. И тогда мы поговорим, – пообещал он бархатным голосом.
Как и сказал Халид, гардеробная в позолоченной каюте была заполнена самой изысканной одеждой из Милана, самой мягкой кожаной обувью из Испании и лучшими новинками из Нью-Йорка.
И если этого будет недостаточно, чтобы убедить Милли Диллинджер отдохнуть и расслабиться, Халид придумает что-нибудь еще. Он не святой и никогда им не притворялся. Он хочет и оберегать Милли, и соблазнять ее. Она уже не ребенок, а страстная женщина, и впереди у них долгое океанское плавание.
Когда тарелки убрали со стола, Милли вернулась в каюту. Она вела себя сдержанно и холодно, однако ее глаза сияли: она была приятно удивлена тем, что нашла в гардеробной. Халид убедил ее выйти на палубу, где была установлена сложная система отопления. Приглушенное освещение позволяло разглядеть ночное небо, а также широкую полосу беспокойного моря.
– Я могла бы поселиться в каюте для персонала, – произнесла она, наклоняясь над перилами. – В гостевой каюте должен жить тот, кто любит золотые простыни, – сказала она и отклонилась назад, когда стюард отодвинул для нее стул.
– Расслабься и наслаждайся. Садись, – предложил Халид. – Торопиться некуда.
Она подняла голову, посмотрела на него и призналась:
– Мне трудно расслабиться.
– Я знаю, – тихо сказал он.
Милли не могла не пялиться на рот Халида. Она должна образумиться. Но как она это сделает, если ее губы по-прежнему покалывает от поцелуев с ним?
– Неужели тебе не хочется поспать не на раскладушке, застеленной белой простыней? – отвлекая ее, спросил он.
– Если вы затеваете какую-то игру, то я разочарована, – солгала Милли, и ее сердце забилось чаще.
– Я считал тебя амбициозной женщиной, Милли Диллинджер.
– У меня есть амбиции, – подтвердила она, – но я сама решу, что мне надо.
Шейх слабо улыбнулся:
– Значит, ты все-таки выбираешь золотые простыни? – Он пожал плечами и поджал губы.
– Как я понимаю, мне придется чем-то расплатиться с вами за проживание на вашем корабле, – произнесла она.
Ее странный тон спровоцировал у него смех:
– Я уверен, мы сумеем договориться.
– Я говорю о чисто коммерческом расчете, – заверила она.
