— Хуже всего то, что вся эта рыба, — воскликнул академик, — будет разнесена волнами по океану, выкинута на берег и станет заражать все, что попадется на ее пути. Надо убить пласмодий… убить во что бы то ни стало!
— Но как это сделать? — спросил Сванборг.
— Капитан, — обратился Туманов к командиру, — на «Грифе» есть запас нефти?
— Есть, на случай недостатка угля или вообще твердого топлива, — ответил Любимов.
— Велите поднять бочки на палубу и вылить за борт, — распорядился старый ученый.
Вскоре по волнам побежали радужные пятна и расходились все дальше и дальше.
Когда мертвая рыба осталась позади и «Гриф» шел полным ходом, раздался тревожный сигнал сирены.
В кают-компании в это время обедали, а потому тревога вызвала переполох и суматоху.
Первым выбежал на палубу и вихрем взлетел на мостик сам командир.
— Что? Опять подходит? — спросил он, тревожно оглядывая безбрежный водяной простор.
— Никак нет! — ответил матрос. — Только вот там чернеются в море люди. Я спервоначала думал — нерпы плывут, а потом головы разглядел человечьи.
Любимов долго смотрел в бинокль, а потом сказал:
— Мертвые тела за бортом! Подойдем — увидим, кто такие?
Когда «Гриф» поравнялся с ними, застопорили машину, и трое матросов вошли в спущенную шлюпку. Они баграми и крючьями зацепили и подвели к борту «Грифа» три трупа.
— Зарезанные они! — пояснили матросы.
Когда трупы были подняты на палубу, все переглянулись. Они узнали Никифора и двух его немых спутников. Воротники их рубах были расстегнуты, а в нижней части шеи, там, где она переходила в грудь, виднелись треугольные отверстия. Глаза убитых были открыты, и в них застыл страх, последний в их жизни, смертельный страх. Когда откинули плотно надвинутые на головы капюшоны плащей, даже Любимов не мог сдержать крика.
Волосы несчастных были сбриты, и на темени каждого, на вздувшейся и распухшей коже виднелись зловещие черные пятна.
— Это — клейма! — крикнул, отшатнувшись от трупов, старший боцман.
Действительно, на сожженной и потрескавшейся коже виднелась кроваво-черная надпись: «Бриг „Ужас“».
Все стояли, подавленные виденным, и не произнесли ни слова, только взгляды всех невольно искали на тускнеющем уже море новых следов зловещего брига. Лица бледнели при мысли, что вдруг из сумерек вынырнут паруса и мачты судна, управляемого злобным, ненавидящим все живое, человеком. Все думали о том, что ожидает их при встрече с бригом, и с напряжением искали выхода из опасного положения.
