Мы долго гуляли по сокольническим просекам, смотрели соревнования, досыта наелись мороженого и выпили множество стаканов газированной воды.
Больше всех съела я — три эскимо и еще два кругляша с вафлями.
Витька с искренним удивлением поглядывал на меня:
— Смотри, Катерской, не объешься, часом!
Я обиделась:
— А тебе что, жалко?
Витька сказал уважительно:
— Знаешь, Катькин, когда ты умрешь, я уверен, твой желудок отдадут в Институт мозга, не иначе!
— Согласна, — ответила я, нисколько не притворяясь: в самом деле, не все ли равно, куда отдадут мой желудок после смерти?
Мы веселились в тот день так, как уже давно не веселились, даже Семен немножко оживился, но самое веселье ожидало нас впереди — надо ехать домой, а ни у кого ни копейки.
— Как же так получилось? — недоумевал Витька. — У меня же было целых два рубля!
— И у меня рубль, — сказал Семен.
А мне оставалось только развести руками, я с самого начала была некредитоспособна.
— Не рассчитали, — сказал Витька. — Даже домой не на чем уехать. Вот к чему приводят излишние наслаждения жизнью: вино, женщины и азартные игры…
— Пошли пешком, — предложила я.
— А не устанешь? — спросил Семен.
— Ничего, — сказала я. — Погода хорошая, дойдем…
И мы отправились пешком из Сокольников на Мытную улицу.
Постепенно спустились сумерки. Матовая, ровная синева неба темнела, становясь густо-аквамариновой, сухой, как бы таившей в себе непролитую тяжесть дождя. Но дождя не было уже целых две недели, листья на деревьях стали жесткими и пожелтели, поблекли раньше времени.
Когда мы приблизились к площади трех вокзалов, вдруг потянуло сердитым ветром близкой грозы, но гроза обманула, пронеслась стороной, — должно быть, где-то далеко, может, в Измайлове или в Кунцеве, шел дождь, а здесь по-прежнему было жарко и тихо.
Вдали послышался гудок паровоза. Он звучал протяжно и почему-то тоскливо, словно паровозу не хотелось отправляться в путь.
— Когда я слышу гудки, меня всегда тянет уехать, — сказал Витька.
— Куда?
— Все равно куда. Просто хочется сесть в поезд и катить куда-нибудь, и чтобы колеса стучали, и за окном станции, станции, леса, опять станции…
Он замолчал, задумался.
— Мой отец уехал вчера в командировку, — сказал Семен.
— Далеко?
— Нет, недалеко. В Тулу.
— Надолго?
Это спросил Витька. Семен пожал плечами:
— Дня на три, на четыре…
— Тула — это близко, — сказал Витька. — Вот, например, в Хабаровск или во Владивосток уехать — дней десять проедешь, не меньше…
Семен произнес задумчиво:
