«Ты же не собиралась переодеваться! — рассасывая новую карамельку на палочке, наблюдала за собой осмелевшее Второе Я.
Я и не собиралась, — честно и растерянно призналась себе Танька.»
Уединившись во чреве санузла, она умылась, переоделась в белую футболочку с жизнеутверждающей надписью «Лучшая диета — кормиться болью воспоминаний» и традиционными, вырванными с мясом ангельскими крылышками на спине. На смену камуфляжным брючкам вынула мягкие серые штаны. И только вылезла из жестких ботинок на привычные стоптанные кроссовки…
— Привет, — прохрипел сзади Зверь. — Не знал, что здесь занято, — развернувшись, он собрался уходить.
— Свободно здесь, я просто переодеваюсь. Привет, — Танька даже не взглянула в его сторону. — Как дела? — стала переоблачаться, не обращая внимания на посетителя.
— Радует, что уже хожу, — ответил чейсер, деликатно отвернувшись и склонившись над умывальником. — Не радует, что пока только по нужде, — пошутил мрачно.
— А ты на ужин приходи, — просто посоветовала девочка. Прыгая на одной ноге, она пыталась протолкнуть вторую в трикотажное изделие. — Среди друзей быстро пойдешь на поправку.
— Друзей? — оторвавшись от мытья уцелевшей руки, удивленно посмотрел на нее охотник на мутантов. — Ты серьезно? Тебе разве не сказали?
— Что не сказали? — наивно взглянула на него успевшая влезть в половину штанов Танька.
— Это ты у Тиша спроси, — он стал потихоньку отступать назад. — Спасибо тебе еще раз, — он все-таки нерешительно остановился и посмотрел в сторону выхода. — Ты, это. Ты не верь никому. Здесь нет друзей. Лагерь — зона перемирия. За пределами — каждый за себя. Это здесь мы хиппари и пункера, а там… В общем, я тебе ничего не говорил, так положено, — неспеша развернувшись и не оглядываясь, он исчез в темном проеме.
Шарообразное существо, прозванное чейсерами кенгуру, оказалось вкусным и сочным. Жирное, как свинина, и нежное, словно кролик, мясо таяло во рту. На этот раз Дед предложил Таньке сначала нормально поесть, а не хвататься за инструмент. И проследил, чтобы у нее в стаканчике оказался местный квас на мякоти хлебной морковки, а не самогон.
Танька не пожелала терять время даром и запрягла всех подобревших от еды окружающих делиться с ней информацией.
— Кенгуру — потому, что он прыгает. Катится, катится, а потом подпрыгнет — и на жертву, и давит. Не мячиком же его обзывать…
— Лошади не часто встречаются…
— Они собаки, — быстро проглотив, поправила рассказчика Танька.
