* * *
— Девочки, перейдите в другое место, — прозвучал властный голос. — Вы мешаете!
— Это вы мешаете, а мы — смешиваем, иногда — с грязью, — мгновенно отреагировала Танька. Частично выпуская Мелл на волю, обернулась на голос и одновременно скинула лямку рюкзачка.
Перед ними стоял обрюзгший человек в форме. Виднелось и несмело приближающееся, одетое однообразно-грязно, худосочное войско с граблями наперевес.
— Здесь будет произведена уборка вверенной территории! И нечего! Это вам не хиханьки! — прозвучало загадочное разъяснение.
— Так произведена или будет? — пробурчала недовольная Танька.
— Оставь человека в покое, он при исполнении, — потянула ее в сторону подруга. — Пойдем, лучше, на качели!
«Это кто такие? В форме и оружие загадочное… — спросила у себя Танька.
Это отказники от военной службы. По убеждениям совести, — разъяснило Второе Я.
При чем здесь совесть? Они же просто трусы!
Ну, значит, трусость убеждает лучше совести.»
Совершенно разные внешне, девчонки были взаимным дополнением и оттого казались почти неразличимыми.
У Мелл, на маечке под джинсовой жилеткой, была надпись «Всегда — мечтай! Иногда — верь». Кеды были надеты на босу ногу. Карман ее шортиков оттопыривался явно перочинным ножиком, перчатки предпочитала светлые, необрезанные, с широким напульсником, а голову не прикрывала вовсе.
Они подняли свои велосипеды, вышедшие из рук одного мастера убирать все лишнее, и с улыбками, тихонько переговариваясь о своем, покатили к ближайшей аллейке.
— Как твоя собака? Та, африканская, — интересовалась Танька.
— Львиная гончая? А-а, — махнула рукой Мелл, — мама отдала кому-то, пока меня не было. Представляешь, написала в объявлении, что пес не сошелся характером с ребенком… — она печально дернула плечами и мотнула головой. — Потешила самолюбие и выбросила, в общем. Ну, хоть такса осталась. А твой котик где?
— Дома, отсыпается, — Таньке было очень комфортно.
— Я сегодня у тебя ночую! Мама ворчала, но я не уступила. Папа вернулся?
— Не-а, — помотала головой Танька. — Полная свобода и пустой холодильник… О! Мармеладки! — положив на газон средство передвижения, она плюхнулась на ближайшую скамейку, подзывая к себе Мелл, и достала, наконец, коробочку.
— Классно! — прозвучало рядом. — Сладкое для мозга полезно! — она уже стягивала одну перчатку. Колечки на большом пальце, на этот раз — правой руки, у подружек оказались очень похожи.
— Для мозга ум полезен, а сладкое — оно для удовольствия, — протянула открытую коробочку Танька. — Только Лютому оставим чуток, я обещала.
