— Прошти ее, она не знает, ш кем швязалась, — приближался дребезжащий голос беззубой подельницы. — Прошу, отпушти наш. Ты бенг[6], правда? Бенг? Не принеши нам беду, прошти, — старушка, замотанная в цветастые бесформенные одежды, умоляюще тянула к Таньке руку, свободную от клюки.
Из-под нечесаных, повязанных засаленной банданой, волос пожилой уличной приставалы смотрели выцветшие серые глаза, полные пожилых слез обреченности.
Просительница остановилась в двух шагах, а сердобольная Танька отпустила ее компаньонку и вернула руку на рог велосипеда. С сомнением покачала головой и почти уже пошла дальше:
— Откуда вы взяли, что я — он? У меня на лбу написано? — она скосила глазки вверх, стараясь рассмотреть мнимую надпись. Не получилось.
— Вишу. Убиваешь ш улыбкой. Такой, как шейчаш, доброй, — кивнула старуха на Танькино личико.
— Ну, ты, монстр шепелявый! Склероз разрешил забыть о страхе? Проваливайте уже, — снова собралась уходить Танька.
— Нет, уходи ты. Уйди из нашего мира. Навшегда! — выставила перед собой руку бесстрашная. — Так надо, я вишу.
Танька иронично хмыкнула и побрела прочь, не забывая посматривать на витрины: требовалась обновка.
* * *
— Она почему такая счастливая? — терзался техник. — Выяснила что-то?
— Без понятия, — пожал несколько раз плечами в ответ оператор, — могу только догадываться.
— Ну? Не томи, у нее есть ответ? Кого будет в жертву приносить?
— Можно тебя, — оценивающе оглядел коллегу. — Но, боюсь, побрезгует.
— Ты чего, — попятился техник.
— Повторяю: кроме того, что ты замечаешь, у нее есть кое-что еще…
* * *
«Как она заметила? — думало Альтер Эго.
Умываться нужно лучше, тогда бы только нас увидела, — ответила себе Танька.
Я серьезно.
В этой реальности много одаренных людей, она же фактически заперта. Накопились.
Кстати, об умывании. Может, сегодня в цивилизованном месте переночуем? Ванну примем, Люта отмоем…
Тебе мозги прополощем…
Мечтать не вредно! — показала себе язык девчонка.
Кто ж нас пустит?
Одежду тогда поищем, я платье хочу. Такое, знаешь, вот чтоб здесь и здесь — так. А еще тут — наискосок, а? Здорово?
Ладно, посмотрим, — Танюше давно хотелось чего-нибудь красивого.»
