— Ах ты, ублюдок! — рявкнул небритый Дик.
Слепой со все той же любезной улыбкой повернулся к нему, а его трость тем временем ударила в бок верзиле с кастетом и походя чиркнула по гортани другого громилу, едва успевшего замахнуться ножом. Оба они мигом заняли место рядом с Гнилым Бобом.
Дик и еще один уцелевший представитель кодла в секунду сообразили что к чему и проворно ломанулись к выходу.
Приемник над стойкой кончил изрыгать бодренькую музычку, и игривый голос дикторши известил:
— В Майами опять восстановилась хорошая погода.
А Ник Паркер, незряче глядя в пространство, с обезоруживающей улыбкой вопросил:
Что здесь происходит? Ах, простите, я такой неловкий, Боже мой…
И тут негритянка за стойкой не выдержала и расхохоталась.
8
Мало сказать, что Фрэнку Дэвероу сейчас было не по себе. Ему было гораздо, гораздо хуже.
Потому что в данный момент он висел вниз головой на высоте тридцатого этажа и вечерняя улица, освещенная веселенькими огнями, маячила глубоко внизу под ним.
Сильные руки удерживали Фрэнка за щиколотки — пока удерживали, а там — поди знай…
— Ну как, тебе хорошо видно? — спросили у него сверху, с балкона.
К горлу подкатывала нестерпимая тошнота, далекая мостовая рябила автомобильными фарами.
— Брюс-авеню — не правда ли, прекрасная улица? — продолжали ехидничать мучители.
Вдруг пальцы на щиколотках Фрэнка чуть ослабили свою жесткую хватку.
— Нет! Нет! — истошно заорал он.
Сверкающая ниточка слюны, вылетевшая вместе с воплем, легкой паутинкой заскользила вниз вдоль этажей.
— Или тебе что-то не нравится?
Кровь прилила к голове, и казалось, что под ее напором глазные яблоки постепенно выдавливаются наружу: вот еще чуть-чуть — и выскочат вон, канут вниз бело-радужными шариками, шлепнутся об асфальт тротуара, словно яйца на сковороду.
— Очень высоко здесь, приятель, я понимаю. Но ты ведь сам напросился, разве не так?
Фрэнку вдруг пришла в голову совершенно нелепая в данном случае мысль: нет, у далеких предков людского рода никогда не было крыльев. Иначе сработал бы далекий-далекий инстинкт — и не было бы столь омерзительно страшно болтаться над Брюс-авеню.
— Ну ладно, хватит, — произнес сверху жирный голос. — Пожалуй, пора его сбросить.
— Нет! — снова закричал Фрэнк, отлично понимая, что его мнение тут мало кого интересует.
Полуобморочное марево застило взор, ноги сводила судорога.
— А почему же нет? Не волнуйся — ты быстро долетишь, зуб даю.
Его встряхнули, словно куль, — и Фрэнк лихорадочно попытался припомнить какую-нибудь подходящую молитву, но в сознании мелькнула только строчка из какого-то шлягера: «Это мы к вам идем, ребята чумовые…»
