— Не было…
— А теперь все дозволено, все можно! Вот цыганье и продает, закладочки на кладбище устраивает.
— Закладочки? Это как?
— Прячут товар, чтоб торчкам лично не возить, а те бродят ищут! — бойко растолковал Егор. И принялся дальше костерить художника.
Никита и Петр тем временем перенесли автомат, два пистолета и ружье, коробку патронов. Кузьма почувствовал себя увереннее, когда в доме появилось оружие.
— Меня это очень расстраивает, — сказал Кузьма, когда Егор кое-как успокоился и все были в сборе внутри. — Но я в таких вещах понимаю плохо. Поэтому хочу услышать ваше мнение. Хочу, чтобы все сказали. У нас будет совет. По каждому вопросу.
— В круговую поруку нас хочешь? — спросил Петр. — Чтобы мы все за это отвечали?
— За чего «за это»? — нахмурился Кузьма. — Ты вроде раньше не спорил.
— Меня до этого никто и не спрашивал. А теперь, когда мы по уши в говне…
— В каком говне? Паш, он о чем?
— Ссыт, — коротко пояснил тот. — Боится, кавказцы его кое за что прихватят. Ну, или менты.
— Почему? — с искренним недоумением спросил Кузьма. — Я же говорил. Я, когда надо будет, всю ответственность перед ментами возьму на себя. Я уже договорился обо всем. Порядок будет наш тут, они меня поддерживают. Все меня поддерживают. А чертей мы передавим, тем более теперь, — он кивнул на оружие. — Вот увидишь.
Петр ничего не ответил, отвел взгляд.
— Что это? Я не понял.
— За семью тревожится, — подсказал Павел.
— Да, беспокоюсь! Ты тут устраиваешь беспредел! — Петр треснул кулаком по столу. — А у меня жена, дети! Зачем мы их побили? Думаешь, так просто нам спустят это?
— Я устраиваю беспредел?! Я порядок навожу! В родном поселке, где всё просрали! Уезжал — было цветущее место, а сейчас?! Понастроили невесть чего на набережной, грязь, мусор, черти, цыгане, вот еще и… художники какие-то, оказывается, срам рисуют, — он неуверенно скосился на Егора, и тот активно закивал. — Я уже боюсь по улице ходить, — Кузьма вдруг расхохотался. — Что следующее увидаю!
— Увидает он… — мрачно передразнил Петр.
— Слушай меня. Никто не держит! — Кузьма поднялся, надвинувшись на него исполинской фигурой.
— Ты вот сейчас щемить его начнешь. Кому от этого польза? — спросил Петр, оставаясь на месте. — Тут чего, музеи, что ли, есть, где его картины висят? Не наше ведь дело. Он из Москвы, пусть они с ним и разбираются.
— Много они разберутся. Там же одни пидарасы, — гнул свое Егор.
Кузьма снисходительно улыбнулся.
— Видишь? — спросил он, возвращаясь за стол.
