Возможно — у нас нет пока полной информации, — перед нами вообще первая крупная вещь об этой войне.
«Ложь Гамлета» Игоря Савельева — классическая повесть в жанре «герой-нашего-времени»: о нелишнем человечке, услугами которого охотно пользуется левиафан — пусть даже удовольствие быть съеденным заживо вызывает у объекта, неплохо осведомленного о намерениях партнера, гамлетовские сомнения.
Олег — талантливый провинциал. Чтобы интегрироваться в столичную «успешную» жизнь, он работает на желтом квазигосударственном телеканале и снимает заказные полуфейковые репортажи, используемые в кампаниях дискредитации мнимых и подлинных оппозиционеров. Так, сейчас он «исследует» ситуацию вокруг опального театрального режиссера, в чьем «Гамлете» можно разглядеть критику власти; во всяком случае, подобранные «эксперты» готовы объяснить, что «идея спектакля в том, что лучше пришлый Фортинбрас, чем прогнившая собственная власть, и это про НАТО», что «он ведь делает героем не Гамлета, не кого-то, а само время и само наше тогдашнее общество! Это значит, у нас там прогнило все в королевстве! Это значит, у нас атмосфера тотальной лжи, разложения, двурушничества, низости».
Разумеется, в какой-то момент профессиональная деятельность героя пересекается с личной сферой: одним из заданий становится расследование гибели его бывшей подруги, которая была замечена в оппозиционной деятельности и перед «самоубийством» якобы записала обращение в поддержку преследуемого режиссера. Остается лишь повесить эту смерть на режиссера-манипулятора; но сначала герою надо решить для себя: было ли это самоубийство или провокация спецслужб.
Вещь И. Савельева — про поколение «хипстеров-коллаборационистов», которые знают, что рекламируемая на каждом столбе свобода (личности, творчества, журналистики) — липовая и что бездеятельного лицемерия достаточно для выживания, но мало для социального успеха. Знание подразумевает согласие на активное, инициативное сотрудничество — и не просто выполнение указаний «полнейших дегродов, прикрытых броней высокой должности», но еще и угадывание желаний левиафана. Впрочем, никаких писаных правил успеха нет: вы не можете сказать, что бежать впереди паровоза — однозначно верная или, наоборот, тупиковая стратегия: возможно, в такого рода «активном конформизме» и есть своя правда, а возможно, и нет. Во всяком случае, ясно, что счастливее герои от этого не становятся.
Смешнее — да: в «Лжи Гамлета» есть и сатирическая компонента — зарезервированная, однако, не столько для «плохих парней», которые в конце концов честно выполняют условия своего контракта, сколько для Олега, альтер эго автора. Решенная в пользу «быть» любой ценой, гамлетовская ситуация работает на снижение героя: его сомнения тоже кажутся фейком, и поэтому, пытаясь «подпустить трагизма», он, пожалуй, выглядит комично, если не сказать — фарсово.
