— «Просто работа»? — Дед удивленно посмотрел на него. Выпили снова. — А Кузьма, стало быть, вами командовал?
— Батальоном командовал Серов, а нашим отрядом — да, последние два года командовал Кузьма.
— А почему только последние два?
— Ну как почему? До этого Митрич командовал, но его убило снарядом при штурме вокзала. А до Митрича — Юла, у него крыша однажды поехала от крови, а до Юлы, еще в самом начале, — полковник Целелов, его я не застал, я ведь позже Кузьмы прибыл. Целелов одним из первых Херсонский котел прорвал — может, слышали по новостям?
— Не, — равнодушно сказал дед.
— Его потом вызвали на другую какую-то войну, он хорошо образованный, говорят, был — по военной специальности, так что, считай, повышение.
— Да… Много их сменилось.
— Ну так и от отряда под конец штурма ничего не осталось, — развел руками Стрельцов. Ему казалось, что он объясняет какие-то совсем уж очевидные вещи. — Да и от всего батальона — дай бог треть.
Снова зашуршала тень.
— Ты там подслушиваешь, что ли, Полина? — грозно спросил дед. — Извини, — сказал он Стрельцову, поднялся и зашел в коридор. — Неприлично так себя вести. Выйди, поздоровайся. Папин сослуживец приехал. Настоящий, не как те.
— А кто там? Может, я их знаю, — сказал Стрельцов.
— Вряд ли. Они из разных мест. Но он тебя познакомит, я уверен.
Пришла Полина. Она слабо улыбнулась и поздоровалась с Артемом.
— Извините, — сказала она, — было интересно послушать. Обычно я не слушаю, но вы интересно рассказали.
— Интересно? — Стрельцов растерялся. Он даже зачем-то встал из-за стола, и теперь все трое стояли, переглядываясь. Вдруг он заметил, что из темноты коридора на него смотрит Марина и ее глаза полны тревоги. — Простите, где у вас туалет? — спросил он.
Дед проводил на улицу.
— Марина, ты где? — начал спрашивать он, оставшись один, но она молчала и не появлялась. — Что не так с домом? Можешь объяснить, в конце концов?
Он долго ждал, но слишком долго торчать в туалете показалось неприличным. Пришлось вернуться. Дед без него выпил еще четверть бутылки и сидел захмелевший. Полины не было видно.
— А чем ты на гражданке занимаешься? — спросил дед пьяным голосом.
— До войны санитаром работал. Сейчас деньги получу и пойду учиться на врача. Офтальмологом хочу быть.
— Солидно. Слушай, ты устал, наверное, с дороги? Давай у нас оставайся, Кузьма скоро приедет. Полно свободных комнат в доме, пойдем покажу.
Дед устроил по дому и участку небольшую экскурсию, после чего оставил Стрельцова в комнате на втором этаже. Едва дверь закрылась, тот забросил сумку с вещами в угол и выключил свет. Он ждал несколько минут, что Марина появится: обычно она выходила из тени, постепенно обретая плоть и запах, и некоторое время обнимала его крепко-крепко, как в последний час, проведенный вместе живыми, — чтобы напитаться силой и начать ходить и говорить. Но сейчас таинства не происходило.
