Тропинин вздохнул. Борис дочитывал письмо, громко сопел и все ниже опускал голову. Невеселые, знать, вести прилетели к нему. Витька походил по комнате, вновь присел у тумбочки, что-то искал.
«Неужели такая девушка может полюбить? — подумал он, перебирая в руках открытки с изображениями актрис. — Далеко всем им до нее, хоть и знаменитые…» Витька хлопнул дверцей, с разбега плюхнулся на кровать.
Над Донбассом стремительно сгущались сумерки.
Доверху груженная породой вагонетка сорвалась с рельсов и забурилась на все четыре колеса. Все бы ничего, дело это не такое уж редкое на путевом хозяйстве штрека, но она, эта вагонетка, застряла как раз на разминовке и отсекла партию порожних вагонов от лавы.
Хоть лопни, загнать порожняк было невозможно. Партия из тридцати пустехоньких вагонов, с электровозом во главе, стояла на подступах к лаве, и в самой лаве все было «на мази», чтобы на полную мощь качнуть уголек, но эта проклятая вагонетка с тяжелой, как свинец, породой затормозила все дело.
В штреке медленно, но уверенно назревал скандал. Виновника аварии определить было невозможно. То ли предыдущая смена слишком ретиво помогала люковому сформировать состав, то ли машинист электровоза резко сдал партию назад, забурил вагонетку, отцепил и умчал к стволу, — разбираться в этом было некогда. Ясным оставалось одно: в вагонетке — порода, значит, принадлежит она проходчикам, грузили ее в забое штрека, им и ставить ее на рельсы. Рабочим лавы порода эта совершенно ни к чему, их дело качать на-гора уголь. Тем более что добычная бригада находилась в самом верху лавы, и для того, чтобы ей спуститься на животах и коленях вниз, поставить вагонетку на колеса и потом тем же путем и способом ползти к своим рабочим местам, потребуется чуть ли не полсмены. И чего ради? Время простоя им никто не оплатит.
Но и у проходчиков в забое дел невпроворот. Да и не для того Михеичев плюнул на свои отгулы и спустился вместе с Борисом, Виктором и Вадимом в шахту, чтобы вместо занятий неотложным делом даром тратить время на какую-то идиотски застрявшую вагонетку. Продвижение штрека без того отстает от намеченного графика, лава вот-вот сядет на плечи, и тогда проблем на участке хватит, как любит выражаться Михеичев, по самые ноздри.
Смена обещала быть напряженной, без минуты передышки. Надо нарастить рельсы, зачистить и обурить забой, добавить эти злосчастные вентиляционные трубы, придвинуть вентилятор ближе к забою. Но, опять же, как перетащить трехсоткилограммовую махину вентилятора, если как раз против него застрял электровоз.
