«Спускайся в шахту и там на месте с Плотниковым разрешите проблему. Ошибки надо сообща исправлять». — Голос его примирительно подобрел.
«Как начальник ВТБ, я не разрешу никаких работ в лаве до тех пор, пока…»
«Ну что ж… — поджав губы, зловеще сказал Мащенко. — Горная инспекция тебя поддержит. Иди, ты мне больше не нужен».
Неприязнь Мащенко к Игнатову после этого случая усилилась. Он не преследовал его по службе, но чувства свои скрывать не считал нужным. Не любил директор строптивых. Во всем хотел, а зачастую требовал беспрекословного выполнения его распоряжений.
«Ему бы полком командовать, а он в горняки поперся!»
Характер у шахтеров не мед, иной раз нужно и голос повысить, и крепкое словцо употребить, но все-таки шахта не армия, рабочий процесс там подразумевает коллективное и добровольное начало.
И вот новая стычка. Игнатов поерзал на стуле, опустил голову. Главный инженер и Кульков сверлили его взглядами. Воротник у рубашки Плотникова до того взмок, что его хотелось выжать, и весь он был похож на человека, только что вынырнувшего из воды. Лицо блестело, пот каплями выступал на носу, тек по подбородку и собирался в воротнике.
Дым почти закрыл люстру и валил в форточку, наружу, как из трубы. Курить таким манером было заведено самим хозяином этого кабинета. На некурящих здесь смотрели подозрительно.
«И надо же этому чертову канату оборваться в самый неподходящий момент, — подумал Игнатов, готовый к тому, что сейчас начнутся поиски «козла отпущения», и скорее всего им станет он или Когут. — Уйду я с этой богом проклятой должности. Вот и Плотников, Когут живут как люди, в кино ходят, а Когут ухитряется по месяцу в шахту не опускаться. Главный что-то пронюхал, ишь, как ярится. «Когда в шахте был?» Санечка туда ходит, когда авария случится или большое начальство нагрянет. Плотников добряк и трудяга, совесть имеет. Вон как взмок, козел».
В кабинет вошла секретарша, с независимым видом прошла к столу директора, положила перед ним какие-то бумаги и молча вышла. На дым она привыкла не обращать внимания, к тому же сама рьяно курила. Двух пачек сигарет на день не хватало.
Мащенко на минуту умолк, отложил бумаги в сторону и повторил вопрос:
— Так кто проверял путевое хозяйство бремсберга?
— Мой мастер, — робко отозвался Когут.
— Кто именно? — попросил уточнить главный.
Память на лица и фамилии у него была феноменальная. Он знал на шахте почти всех шахтеров в лицо и по фамилиям, а ИТР и подавно.
