— За эти пять с лишним лет из тебя в институте все жилы вытянут, — Борис сплюнул, засунул руки в карманы брюк, подтянул их. — Зубришь, недосыпаешь, недоедаешь, а придешь сюда, на производство, оказывается, твои знания никому и не нужны. Надо уметь вышибать план, и ничего больше. Все твои сопроматы, начерталки, трехэтажные формулы, из-за которых ты психом стал, коту под хвост выброси.
— Не надо преувеличивать. Не надо. — Михеичев говорил мягким голосом и выставленной вперед ладонью правой руки будто осаждал кого-то. — Ведь кто-то же конструирует новые машины, прогрессивные системы разработок выдумывает, надежную крепь разрабатывает, графики работ составляет и прочие мудреные аппараты для облегчения шахтеров изобретает. Я, например, без образования, всего этого сделать не могу, хоть убей.
Дербенев посмотрел на Михеичева. Хитрит старик или действительно не понимает, о чем речь?
— Всем этим занимаются на-гора, в чистеньких, светленьких кабинетах с кондиционированным воздухом, а не в шахте. — Полуобернувшись, он внимательно посмотрел на бригадира. — А уголь качать нужно. Уголь… С людьми работать. С живыми, капризными, чересчур грамотными. Как раз этому-то в институтских аудиториях не учат. Не хотят или не могут.
— Машины организовать тоже по-научному необходимо. Чтобы взаимодействие имели. Где, какую, как повыгоднее поставить. Дак и машины эти знать и понимать надобно. А они вон какие сегодня! Одна хитрее другой. Разве можно ее сразу, без образования постичь? А если их на участке уйма? Дак и любой конструктор-изобретатель не сразу с карандашиком за стол уселся. Как он, сможет конструировать, если шахтных условий не знает, если душу тех, кто на этих машинах должен работать, не поймет?
Опять удивился Борис и никак не мог уяснить себе, куда клонит бригадир.
— А Витька-то с Вадимом больше нашего в жизни смыслят, хитрее оказались, — Борис махнул рукой в их сторону.
— Каким образом, поясни? — попросил Михеичев.
— Закончили восемь классов, три года в ПТУ и — будь здоров. Его величество рабочий класс, с дипломом, с квалификацией!
— Нашел чему завидовать, — Тропинин даже приостановился. — У меня, может быть, мечта всей жизни — в Горный институт поступить. Может, я сплю и во сне…
— Не пыжься, лапочка, не тяни из себя жилы, — насмешливо оборвал его Дербенев. — Учти опыт ближнего. Ты сколько сейчас зарабатываешь?
— Ну, двести пятьдесят… в среднем…
— Без «ну» триста. А горный мастер сколько? — Борис склонил голову, прищурился.
