— Извини, дядя Гриш. У меня к тебе просьба, помоги этим людям. — она развернулась и быстро пошла прочь.
Через несколько шагов она остановилась, повернулась и добавила. — Это очень хорошие люди. Прощайте, — сказала она, обращаясь уже к четверым мужчинам молча стоящим в стороне.
Она мило помахала им рукой, улыбнулась и быстро зашагала уже не останавливаясь и не оглядываясь. Сергей молча смотрел ей в след до тех пор пока она не скрылась из виду, а потом тихо вздохнул и развернулся к своим спутникам. Все они смотрели в том же направлении, только дед изучающе перекидывал взгляд с Виктора на Володьку, с Володьки на Рика и наконец остановился на нем. Несколько секунд Сергей и дед смотрели друг другу в глаза, потом Сергей опустил взгляд.
— И что же это четыре хороших человека в войну по тылам шастают? проскрипел дед с каким-то непонятным торжеством в голосе.
— Да мы это… — Сергей запнулся.
— Да ты не оправдывайся. Че мямлишь? Ты толком говори.
— Мы ехали на фронт. Наш поезд разбомбили. Мы ищем своих, — коротко и внятно отчеканил Виктор.
— А где искать не знаем, — с сарказмом в голосе добавил Сергей.
Дед снова оглядел всех четверых и явно остался доволен, хотя и сказал довольно сухо:
— Ну ладно, заходите.
Они опять шли по лесу, но теперь у них был компас и они знали, где идут бои в данный момент.
Дядя Гриша оказался школьным учителем, одним из предметов, которые он преподавал была география, а по сему у него в доме оказались географические карты:
— Правда наш городишко не на каждой карте найдешь, — на старом лице появилось мечтательное выражение. — Эх был такой славный, чисто российский уездный городок, — и на его лице промелькнула горькая улыбка.
А еще в его доме нашелся маленький компас, который он им и презентовал.
Старик развернул на столе карту СССР и ткнул в нее пальцем.
— Здесь шли бои три дня назад.
— Откуда вы это знаете? — поинтересовался Володька.
— По радио слышал.
— А чего, с тех пор больше не сообщали?
— А я знаю? — искренне возмутился дед. — Вот слушай. Я давеча включаю, а оно молчит треклятое. Сломалось видать, а я чинить не знаю как. Вот ты, сынок, могешь починить? Может подсобишь?
— Я не умею, — покраснел Володька.
И по тому молчанию, которое установилось в комнатушке стало ясно, что починить приемник не сможет никто. Ну что ж, и на том спасибо. Они поблагодарили деда и выслушав кучу дребезжащих напутствий распрощались с ним, а так же с бывшим милым уездным городком.
Золотой лес ранней осени — это красиво, приятно, хотя и навевает тоску. Это по-пушкински. Зимний лес, одетый в белый саван снега — пушистый и мягкий, хоть и холодный.
