Вова, успокойся!
— Вова, тоже не х… гм… ево, — сообщил Виктор из темноты.
Володька красный от злости, вдруг перестал злиться и риготнул.
— Да ты не сердись, — снова подал голос Виктор, который опять начал перебирать струны. — Я не на тебя бочки качу. Мне просто очень не нравится, когда я чего-то не понимаю, а сейчас я не понимаю ничего.
— А что тут понимать? — буркнул Сергей.
— Заснул человек, приснилось ему что-то историческое, что происходило тысячу лет назад и о чем у нас молчат, потом он сам участвует в том, что ему снится и во сне ему пускают пулю в лоб, и он просыпается.
Нет, то есть он уже конечно не просыпается, потому что, когда сон заканчивается, он лежит там, где спокойно заснул, но только мертвый, с той самой дыркой в балде. Потом приезжает полиция.
— И ничего не может понять, — в тон ему продолжил Виктор. — Орудия убийства нет, следов никаких нет, а убийство, по мнению экспертов, совершено при помощи какого-то допотопного механизма, варварского и примитивного.
— Какой же он примитивный, если он способен столько уничтожить?
— Это другой разговор, но именно по этому вся информация тут же засекречивается, конечно, зачем пугать народ? А народ, с точки зрения власти, это толпа. Толпа непредсказуема, толпа живет по своим законам, толпа может черт знает что натворить, а потому зачем ее нервировать? Толпа должна быть сытой, защищенной, довольной — она должна быть спокойной. А то, что не понятно и пугает своей непонятностью надо скрыть от толпы, а ей сказать: «Не волнуйтесь, живите счастливо, у нас все в полном порядке».
— Но ведь все, кому снятся эти сны и так все знают, как скрыть?
— А это уже психология. Возьми любого самого простого человека, да хотя бы тебя. Тебе снятся сны со всеми вытекающими последствиями, о которых уже говорилось. Ты просыпаешься, тебе плохо, тебе страшно. Что ты делаешь? Бежишь к врачу? В полицию?
Нет, ты садишься и думаешь: «я схожу с ума. Что делать?» — ты не можешь сказать кому-то, что тебе снится. Ты боишься, боишься непонятности снов и боишься, что если ты кому-то скажешь, то тебя сочтут сумасшедшим. Сумасшедших же, как известно, излечить практически не возможно, поэтому тебя тут же сажают в психушку, где ты проведешь остаток жизни. И это тоже сразу засекретят. Ну, охота тебе в дурдом?
— Нет.
— Ну вот, поэтому ты будешь молчать, если конечно не произойдет что-то из ряда вон выходящее, но и тогда ты откроешься только самому близкому человеку, которому веришь на все сто процентов.
