Он рванулся к двери:
— Полицию вызвали? — спросил он на ходу.
— Да, — сдавленно ответил кто-то.
— Давно?
— Нет, только-только.
Сергей наконец вылез в коридор и помчался в другой его конец. Там он остановился и забарабанил в дверь:
— Витя! Витя, открой! Виктор! Черт!
Он схватился за отбитый кулак. В следующий момент распахнулась дверь и Сергей молча, потирая отбитую руку ввалился внутрь.
Виктор закрыл за ним дверь:
— Витя, ты убил человека.
— Я это уже слышал.
— Да нет же, черт! Ты его действительно убил. Я не знаю как это может быть, но этот мальчик лежит с дырой во лбу в номере, в том конце коридора.
— Сережа, брось свои шутки, я с утра плохо воспринимаю юмор.
— Какие шутки, иди проверь. Сейчас здесь будут ребята из ГП и наверняка припрется твой любимый следователь.
— Погоди, — Виктор встал и выбежал из комнаты. Вернулся он через минуту. Лицо его побледнело, руки тряслись. — Плохо, плохо, плохо. Плохо!
— Витя, а…
— Сережа, — перебил Виктор. — а ты знаешь что это значит?
— Я…
— Это значит, что если бы не я, то ты сейчас лежал бы вот так, в своем номере. Только вместо одной дыры во лбу, у тебя было бы много дырок по всему телу. У него был автомат!
— Витя, а как это? То есть я хотел…
Как это может быть?
— Не знаю «как», но знаю только, что во-первых мы не сумасшедшие, во-вторых это происходит не только с нами, в третьих ни пули, ни пистолета, они не найдут, а в-четвертых это дурдом и выхода я не вижу.
— А что мы скажем полиции?
— А ничего. Мы ничего не знаем, спали каждый у себя и все. Ничего не знаем, ничего не слышали.
Он прошелся взад-вперед по комнате повернулся к Сергею:
— Пошли! Мне надо срочно пообщаться с твоим баром.
Сергей поднялся. Уже у двери Виктор повернулся, резко остановил его и сказал:
— А толстячок-то наш на мине подорвался, или гранату получил…
А может, не было войны,
И людям все это приснилось?..
А. Розенбаум
На смену золотой осени пришла слякоть и непогода. Сильный холодный ветер гнал по серому небу рваные клочья облаков, срывал последние золотистые, красные, рыжие листья с деревьев и уносил их куда-то.
По лесу шли двое. Они шли уже не первый день, который по странному стечению обстоятельств был ночью и резкая перемена погоды им совсем не нравилась.
Холодный промозглый ветер пробирал до костей. Сверху сыпался мелкий противный дождичек. Под ногами хлюпала размокшая земля. Один из двоих остановился:
— Витя, у меня уже в сапогах хлюпает.
Второй, тот что шел первым, замедлил шаг и оглянулся:
