В коридоре было свежо и прохладно. Эта свежесть привела его мозги в норму. Виктор!!! Виктор был там, с ним во сне! Интересно, а может сказать ему об этом? Да, нет! Нет, посмеется, скажет, что он повернутый, а то и к доктору посоветует сходить. Или все-таки сходить? Да, нет, Виктор не такой хохмач, каким хочет казаться. Он сидит, ржет не переставая, все время улыбится как… хм… Но глаза у него не улыбаются, а если в них и мелькнет искорка смеха, то очень редко, а так в глазах тоска, боль, грусть.
Надо, надо сходить к Виктору. Виктор поймет, Виктор подскажет.
С этой мыслью он пошел по коридору к номеру Виктора, постоял под дверью, помялся в нерешительности.
А может не надо, мелькнуло трусливое, но он надавил на себя, подавил зайца в душе и толкнул дверь. Дверь не открылась. Ну и хорошо, пищал заяц, пойдем отсюда. Но он снова не поддался порыву и постучал в дверь, никто не открыл. Он прислушался — тишина. Виктора нет — факт. Вот и хорошо, вот и здорово, торжествовал заяц. Сергей резко развернулся, злясь на себя, пошел обратно.
Спустился в ресторан, в надежде застать там Виктора, но его там не оказалось. Разочарованный вернулся к себе в номер и первое, на что наткнулся — была жизнерадостная улыбка, которую искал, но которую не ожидал увидеть здесь, у себя в номере.
Сергей дернулся от неожиданности, чертыхнулся, хотел уже было наорать, но вдруг замолк.
Виктор сидел в кресле, перед ним красовались граненые стаканы. Сергей тяжело вздохнул:
— Витенька, до того, как я с тобой познакомился, я водки не пил.
— Я тоже водки не пил, до тех пор пока не познакомился с твоим дурацким роботом.
Сергей зло сверкнул глазами на бар, опять посмотрел на Виктора.
— А с чего вдруг водка, да еще с утра пораньше? — спросил Сергей и вдруг запнулся.
Виктор рассеяно улыбнулся. Голос его прозвучал надтреснуто, хрипло:
— Браток, закурить есть?
А потом была тишина. Долгая, мягкая, оглушительная.
— Не-е-е… Слушай, ты мне вот что скажи, эт-то у тебя давно? вопрошал Сергей. Они сидели уже довольно долго и, постепенно окосев, он не заметил, как язык его стал заплетаться, голос стал вялым не очень внятным, а речь начала перемежаться поикиванием и каким-то неразборчивым мычанием.
Виктор сидел рядом такой же пьяный, с дурацкой улыбкой. На вопросы, которые ему задавал Сергей, он отвечал уже с трудом и через раз.
— А?
— Я г-ыворю, это у тебя давно?
— С тех пор, как познакомился с твоим дурацким роботом.
— А причем здесь робот?
