Цвет сакуры красный | страница 40




На причале в Рыбинске Волковы кинулись, было, покупать газеты. Но многого почерпнуть из них не удалось: чтобы разобраться в описываемой журналистами ситуации, нужно было знать то, что произошло раньше. А вот именно об этом, гости из будущего не имели ни малейшего представления…

Рыбинский порт оказался больше и куда оживленнее Петрозаводского. Отец и сын быстро разобрались, что добираться до Ярославля тоже выгоднее водой, а потому быстро приобрели билеты на рейс Рыбинск-Тутаев-Ярославль. Правда, тут же выяснился серьезный прокол в знаниях старшего Волкова: нефтеперерабатывающий завод располагался отнюдь не в Ярославле, а в поселке Константиновский, расположенном значительно ближе к Тутаеву. Сын удивленно посмотрел на отца, но тот лишь пожал плечами:

- Я туда через Ярославль ездил. Там расстояние от вокзала – меньше тридцати кэмэ…

Всеволод-младший кивнул головой. Разумеется, в конце ХХ – начале ХХI века, тридцать километров – это меньше получаса на машине. Раз – и там. Так что нет ничего удивительного, что отец считал этот завод Ярославским. Вот только здесь… Здесь и сейчас это – увы! – совсем другое дело. Тридцать километров – никак не меньше трех часов на извозчике. А то – и все четыре… 

До отправления парохода оставалось больше пяти часов, поэтому Волковы решили спокойно пообедать, а заодно и еще раз уточнить порядок своих действий. Неподалеку сыскалась забегаловка, не слишком-то презентабельного вида, но запахи от нее шли просто умопомрачительные.

Они заказали по тарелке рыбацкой ухи, по куску жареной печенки с солеными огурцами и, подумав, добавили к заказу запотевший графинчик. Обслужили их чуть ли не мгновенно. Попробовав ароматную уху, в которой встретились даже куски здоровенные стерляди, Всеволоды поняли, что не ошиблись с выбором…

- Вот что, – тихо произнес отец, проглотив очередную ложку ухи. – Надо нам с тобой, мелкий, избавляться от всех наших… – Он замялся подбирая слово, но наконец нашел, – От «иновременных артефактов». Я их собирался предъявлять в качестве доказательств нашего прибытия из будущего, да какие уж теперь доказательства… – и махнул рукой.

- Выбросим? – понимающе кивнул сын. И, как выяснилось, угодил пальцем в небо…

- Чего это «выбросим»? Не-е-ет, «мой мальчик, мы во весь опор будем сидеть здесь»[2]. То есть мы их продадим.

- Как так? – поразился младший Волков. – Засветимся же!..

- Ну и засветимся, и что? – Старший Волков усмехнулся с чувством превосходства, – Думаешь, кто-то из покупателей запомнит нас так, что сможет потом подробно описать? Ага, щаз! Они ж тут в Рыбинске все как на подбор – портретисты знаменитые! – он тихо засмеялся, и сын хихикнул вместе с ним. – Но, а даже и запомнит кто-то глазастый и памятливый, так что с того? Откуда он узнает, куда мы делись? Тут, Севка, интернета нет и связь между городами – хреновая. А с деревнями да поселками ее и вовсе нет! Так что, – отец снова взялся за ложку, – доедаем и – на базар!..