И поэтому он дрожит? Но я предпочитаю не спрашивать. Вместо этого я только киваю, как будто я совсем не напугана.
– Конечно же, я поеду с тобой.
Естественно, ведь я нужна ему.
Час спустя мы проходим через коридор, увешанный мамиными фотографиями, направляемся мимо спальни, полной ее вещей, и едем в город на машине, которую она нам купила. Мы оба намеренно избегаем смотреть в ту сторону, где мама упала с обрыва и разбилась. Нам не нужно вновь это видеть.
Наша мама все еще с нами. Она повсюду. Но в то же время ее нигде нет. Она больше не реальна.
Этого достаточно, чтобы свести с ума самого здравомыслящего человека. Неудивительно, что Финн решил ходить на терапию чаще.
Я подхожу с ним к двери кабинета для групповых занятий, и он исчезает за ней.
Сегодня я беру книгу и иду в кафе, потому что мне нужна чашка кофе. Я уже смирилась с тем, что в дождливую погоду меня клонит в сон, ведь я провела в Астории всю свою жизнь. Но в то же время знание о кофеине как об универсальном средстве от всех бед было для меня чем-то вроде аксиомы.
Я беру чашку, откидываю голову на спинку кресла, приготовившись с головой погрузиться в чтение.
Успеваю только открыть книгу, когда я чувствую его.
Чувствую.
Снова.
Еще до того, как я поднимаю глаза, я знаю, что это он. Узнаю эти вибрации в воздухе, энергию, которую можно буквально почувствовать кожей. То же самое чувство преследовало меня в моих снах, невероятное наваждение. Что за черт? Почему я постоянно с ним сталкиваюсь?
Когда я поднимаю взгляд, я замечаю, что он тоже меня увидел.
Его глаза застывают на мне, пока он стоит в очереди, темные и непостижимые. Эта энергия между нами… Я не могу понять, что это. Притяжение? Химия? Все, что я знаю? От этого у меня перехватывает дух, а мое сердце начинает биться чаще. Тот факт, что он проник и в мои сны, заставляет меня жаждать вновь это прочувствовать все сильнее и сильнее. Это помогает мне выбраться из моей реальности и познать нечто новое и волнующее, что дарит надежду и жизнь.
Я наблюдаю за ним, пока он оплачивает свой кофе и сладкий рулет, а потом приближается к моему столику шаг за шагом. В зале еще десять столиков, абсолютно свободных, но он выбирает именно мой.
Черные ботинки останавливаются прямо рядом со мной, и я изучаю, как его джинсы облегают бедра, поднимаю взгляд к его сказочно прекрасному лицу. Он все еще не побрился, поэтому щетина сегодня проступает более явно. Это делает его еще более брутальным, более мужественным.
