– Стреляй же, Идрис, – взмолилась Саския, из последних сил натягивая поводья.
Идрис шумно выдохнул, прицелился и выстрелил. Время остановилось. Грохот выстрела все звучал и звучал, Идрис молился и надеялся. Кобра согнулась и упала, а обезумевший жеребец взял с места в карьер и понесся во весь опор с прильнувшей к его спине Саскией.
Идрис выругался, и, пришпорив собственную лошадь, помчался вслед. Бадр аль-Беди и несколько всадников следовали за ним.
Саския низко пригнулась в седле, стараясь только удержаться. Управлять жеребцом она уже не могла.
– Держись, – бормотал Идрис, погоняя лошадь, – держись крепче.
Что, если с ней что-нибудь случится? Как он скажет Джеку? Как будет растить Сами, который может потерять вторую мать, даже не научившись говорить? Как он сможет воспитывать двух сыновей и управлять страной? Может, он и не выбирал Саскию в жены, но она теперь его партнер во всех отношениях, и он не может ее вот так просто потерять.
Идрис почти поравнялся с жеребцом. Вот сейчас он уцепится за поводья и остановит обезумевшее животное… Но в этот момент лошадь споткнулась, а Саския с леденящим душу криком вылетела из седла и упала в песок.
– Я чувствую себя круглой дурой. – Саския уставилась на перебинтованную лодыжку и поморщилась. Ее гордость пострадала, а смирение пришло после падения вместе с вывихнутой лодыжкой и ушибами. – И я испортила весь визит. Бадр расстроен, я не могу присутствовать на празднике и…
Идрис поднял руку, и Саския замолчала, удивленная и раздосадованная одновременно этим повелительным жестом.
– Ничего ты не испортила. Напротив, кочевники в данный момент слагают баллады о королеве с огненными волосами, которая ездит верхом, как настоящий воин…
– И которая падает как неумеха. – Сейчас, когда выброс адреналина сошел на нет, она поняла, как близка была к чему-то гораздо худшему, чем вывихнутая лодыжка и синяки.
К счастью, она пробыла без сознания совсем недолго и очнулась в объятиях Идриса. Она открыла глаза и увидела страх на его лице, быстро сменившийся непроницаемой маской спокойствия, которую он всегда носил, за исключением тех моментов, когда был с детьми или с ней в постели.
– Думаю, следует вызвать вертолет, – решительно сказал Идрис. – Ты не в лучшей форме.
– Со мной все в порядке. Честно, – пыталась переубедить его Саския. Основной удар пришелся на плечо и ногу. Слава богу, я хорошо усвоила с детства, что шлем всегда необходим для верховой езды и надела его. – Идрис, послушай, мало того что мне завтра придется ехать с тобой на одной лошади, что вместо ягнятины у костра я буду есть суп в палатке и рано лягу спать, пропустив праздник в нашу честь, ты еще хочешь эвакуировать меня на вертолете, чтобы все уверились в моем неумении совладать с пустыней.
