– Майя тоже не знала, где я. Мы случайно столкнулись на Бонд-стрит пару лет назад, впервые после моего ухода из Оксфорда. Вообще-то, я не планировала обрубать концы так резко. Я поехала домой в надежде спасти то, что осталось. Но неделю спустя в моей жизни появился Джек. Я не выношу жалости. Мне не хотелось, чтобы друзья узнали, что со мной стряслось. С той поры вся моя жизнь превратилась в борьбу за выживание. Я должна была кормить, одевать и воспитывать младшего брата. Оксфорд канул в Лету.
– Тебе никогда не хотелось отдать Джека в приют?
– У каждого человека бывают минуты слабости, – призналась Саския. – Когда мы голодали или когда Джек болел, мне так хотелось, чтобы кто-то меня спас. – Надеялась ли она, что Идрис ее найдет и исправит ситуацию, или знала, что он не рыцарь на белом коне, несмотря на все свои военные титулы?
– Значит, когда Майя нашла тебя и предложила выносить ребенка, ты согласилась. – Он осудил Саскию, когда увидел контракт, но разве у нее был выбор? Никакого. А теперь и он не дал ей никакого выбора, кроме брака с ним.
Саския вздохнула.
– Я не сразу ухватилась за идею получить приличные деньги. Я долго думала. Но нам с Джеком был нужен настоящий дом. И у Джека должно быть нормальное детство, как у всех детей. Это был нелегкий выбор, но знай я, чем все закончится… – Саския не договорила, хотя Идрис понял ее.
Она скорее выбрала бы жизнь в нищете, чем угодить в ловушку брака с ним. И он не винил ее за это.
– Ты бы правда это сделал?
Идрис непонимающе посмотрел на Саскию.
– Сделал что?
– Не принял бы ребенка Файяза?
Он помолчал, изучая янтарную жидкость в бокале.
– В душе я говорил себе да, но как бы я поступил в реальности? – Он пожал плечами. – Я надеялся, что мне в любом случае не придется принимать подобное решение. – А как бы ты поступила, если бы я аннулировал контракт и отослал тебя с Джеком в Лондон?
Саския долго молчала.
– Не знаю. Гордость говорит, что я бы, конечно, уехала с высоко поднятой головой, но в реальности? – Она пожала плечами. – Скорее всего, я бы осталась. – Саския погладила округлившийся живот. – Я несу ответственность за него или нее. И вовсе не из-за контракта. Этот ребенок наполовину мой. Он растет во мне. Я его вскармливаю. Я бы с радостью отдала его Майе, зная, как она ждет малыша. Но я не смогла бы оставить его на тебя, зная, сколько всего на тебя свалилось и без него.
Идрис встал и подал руку Саскии. На него неожиданно навалилась огромная физическая и духовная усталость. Саския оперлась на его руку и поднялась со стула. Идрис не спешил отпускать ее руку.
